Во имя спасения (СИ)

- Я мечтал прикончить своего брата с тех пор, как мне было одиннадцать, - со скучающим видом сообщил Сандор Дейенерис. Таргариен ошеломлённо замерла на своём месте. Сдержанный гул голосов вокруг вызвал у Клигана лишь усмешку: он-то думал, что его ненависть к треклятому братцу ни для кого не была секретом. – И я не рыцарь, Ваше Величество.

Там и сям послышались смешки тех, кто помнил Пса ещё по двору короля Джоффри. Таких, впрочем, в этом прохудившемся тронном зале было немного.

- Что ж, прежние короли не оценили ваших заслуг, - пожала плечами среброволосая девушка, - но я покажу всем, что не такова. Я дарую вам рыцарское звание… - она поискала глазами какого-нибудь рыцаря, но все, кто окружал её, не были одарены этой почестью. Кроме Джейме, но на него она нарочно избегала смотреть.

- Благодарю вас, Ваше Величество, но я откажусь. Я никогда не приму рыцарских обетов.

Пёс почувствовал, как над его головой сгущаются тучи. Дейенерис Таргариен не привыкла, чтобы от её щедрых даров так пренебрежительно отказывались. Её молодой супруг наклонился к ней с соседнего сидения, коснулся её руки, что-то прошептал. Успокаивал, а, может, просил помнить о том, что не так много у неё союзников в Вестеросе, хоть она и сидит на троне. И он был прав: даже в своей комнатушке, лишённый друзей и соратников, Пёс знал, что всё больше лордов посматривало в сторону короля Джона; пожелай он корону, они мигом сорвали бы её с головы Дейенерис. Счастье королевы, что её племянник не честолюбив.

- Но от брата вам достался титул и поместье. Этим, - с нажимом сказала королева, - надеюсь, вы не намерены пренебречь. Корона нуждается в верных вассалах.

Отказ готов был слететь с его уст, но Сандор вовремя спохватился. Наклонил голову, как подобает, почувствовав при этом лёгкое головокружение, и сказал:

- Конечно, только, боюсь, из меня не выйдет хорошего лорда.

Лёгкая улыбка тронула губы Дейенерис.

- Что ж, увидим.

Должно быть, она ждала, что Клиган уйдёт из центра тронного зала, оставив ей Ланнистера на растерзание. Но Пёс не ушёл: отчасти от того, что не хотел бросать Цареубийцу одного, отчасти просто потому, что не был уверен, что сможет сделать и несколько шагов без скромной поддержки этого падшего рыцаря.

Джейме поднял голову, когда Дейенерис замолчала. Он понимал, что пришёл его черёд, и также понимал, что его-то королева награждать не собиралась. Ланнистер чувствовал нечто вроде благодарности к Клигану – хоть тот не был ему другом, а оставаться одному перед мечущими молнии очами Таргариен ему не хотелось.

- Я простила вам то, чего, может, не должна прощать ни одна дочь на свете. Но были люди, во много раз честнее и благороднее вас, - она чеканила слова, будто уже произносила приговор. Но Ланнистер не смотрел на неё – его взор обратился туда, где стояли леди Санса с сестрой и Бриенна Тарт; в глубине души Джейме надеялся поймать сапфирово-синий взгляд воительницы… хоть и в последний раз. Но она на него не смотрела. На Тириона, устроившегося у левой руки королевы и выглядевшего таким несчастным, словно это судили его, мужчина не глядел. Накануне младший брат пришёл к нему с повинной, рассказал, что просил за Джейме, но Дейенерис пригрозила ему смертью, буде тот ещё раз решится на подобное. Джейме ни в коем случае не винил его за неудачу, но Тирион винил себя за них двоих. И на этот раз даже Джон Сноу ничего не смог поделать. – Но вы предали доверие этих людей и моё; вы повернулись к нам спиной, переметнулись на сторону врага…

- Когда-то я клялся Серсее в верности как королеве, это правда, - его голос вдруг оказался звучным и твёрдым, неожиданно даже для самого Цареубийцы. – Это было ещё до того, как я приехал в Винтерфелл, до того, как… За это вы вправе меня судить. Но ещё до того, как надеть королевский венец, Серсея была моей сестрой, Ваше Величество, и она осталась ею, и потеряв его. Моя плоть и кровь, половина меня самого. И я не мог оставить её на погибель. Я должен был попытаться её спасти во имя памяти нашей матери, из чрева которой мы вышли одновременно, - теперь он не смотрел ни на кого другого, лишь на Дейенерис. – У Вашего Величества тоже был брат… разве вы не сделали бы того же для него?

Это был удар наугад. По слухам, первый муж королевы, дикарь-дотракиец, вылил горшок расплавленного золота на голову Визериса Таргариена, а хрупкая и нежная Дейенерис и пальцем не пошевелила, чтобы спасти его. Но едва ли ей улыбалось, чтобы это стало известно во всех концах Семи Королевств; здесь присутствовали лорды и рыцари с Севера и Западных Земель, из Дорна, Простора, Долины Аррен и Речных Земель, они понесут то, что услышат у подножья Железного Трона дальше и дальше, и, если Дейенерис сейчас сглупит, ославят её на весь Вестерос. Всем было плевать на принца Визериса, но никто не любит слишком жестоких правителей, особенно женщин – Серсея могла бы кое-что порассказать об этом драконьей всаднице, если бы осталась жива. В том была единственная надежда Джейме – в том, что за гневом королева не забудет о благоразумии. Иначе ему конец.