Во имя веры

– Так точно. Несколько экспериментов шли одновременно – над Зоной и над нами. И что-то пошло не так. Я видел, как ломает тех, кто за наркоту сидел, без дозы. Но даже им не довелось ощутить того, через что прошли мы. Из пацанов нормальных каких-то страхолюдин делали. Только не скальпелем, а хрен знает чем: то ли химией, то ли радиацией… Сейчас уже и не вспомнить. Кстати, твои знакомые из Закопанной Деревни – тоже результат того взрыва. Они не согласились покидать Зону еще после первой аварии и, что парадоксально, сохранили способность… ну это… размножаться.

– Они видели второй взрыв? Тогда не удивительно, что они так осторожничают… Я б тоже весь род человеческий стороной обходила. – Ответ на множество вопросов пришел сам собой.

– Наверно… не спрашивал. Так вот… очухался я, а вокруг никого. Тишина, колбы разбитые, все перевернуто. На себя уж совсем глядеть не хотелось. Был красавчиком, а стал…

– Да ты и сейчас ничего, – польстила кукловоду я, отмечая, что, несмотря на увеличившийся череп, выступившие вперед надбровные дуги и отросшие на крепких пальцах когти, образ крепкого мужского тела еще можно было различить под определенным освещением. Да и в целом это существо намного больше напоминало человека, нежели иные дети Зоны, встреченные ранее.

– От души, сестренка, – улыбнулся Вовка, оскалив желтоватые прямоугольные зубы. – Продолжу. Выбрался я кое-как, шмотки поменял, отжал ствол у караульного – ему он все равно был уже не нужен – и пошел хоть кого-нибудь искать. Нашел только Сан Саныча – он тогда командиром в роте охраны служил. Лежит, бледнющий весь, противогаз наполовину сорван, тельник в клочья. Я его по щекам хлоп – ни в какую. Думаю, все – помер, бедняга. Уже собрался дальше топать, как слышу – возится кто-то за спиной. Чуть не обделался со страху. Смотрю, стоит Сан Саныч на четвереньках и ерунду какую-то бормочет. Я к нему. Он от меня. Причем так же, на четырех конечностях, но резво, как лягушка. Аж на шкаф запрыгнул. Я верующим никогда не был до отсидки, а тут все молебны вспомнил. Разом за здравие и упокой читал. Я уж и так и эдак – а он все беснуется. Думаю: «Утихомирься ты уже, убьешься!» И тут р-р-раз! Остановился он, как к земле прирос. Я глазам своим не поверил. Потом только дошло, что я могу в чужой башке как у себя дома копошиться. Пошли мы вдвоем. Добрались до выхода из этой треклятой лаборатории, а наверху молнии алые сверкают, земля дрожит. Струхнул я и решил переждать, пока все закончится. Благо запасов навалом было. Так несколько дней и куковали вдвоем. Потом Ванька из третьего отряда на нас набрел. Вместе мы под это дерьмо подписались. Такой же красавец, как я, пришел – башка большая, морда вся в шрамах, штаны по швам трещат, хотя он всегда дрыщавый был. Когда гроза закончилась, вышли на поверхность – а вокруг осень, хотя, как сейчас помню, зимой нас вербовали. Ванька сказал, что время вспять повернулось. Не поверил я в его сказки, а зря. Дальше все чудесатее пошло́.

С замиранием сердца я вновь слушала историю Зоны, и не от книжников-аколитов, а из первых уст, от свидетеля событий минувших дней.

– Сначала никого тут не было. Пустота, тишина, и зверье страшенное бегает. С кого шерсть вместе с кожей сыпется, кого и не узнать, чем оно раньше было. Тут и любой дурак поймет, что вся хрень, которой умники занимались, ни разу не во благо, как нам затирали. Иначе с чего землю так перекосило? Из Зоны и нас самих делали оружие. Мощное и страшное. Хотели мы даже в ближайшей аномалии жизнь закончить, чтоб дальше в беспределе не шквариться, да только не по-пацански в кусты перед проблемой нырять. Решили здесь обживаться, нашли домишко небольшой на юге и устроились.

– Потом пришли люди? – предположила я.

– Пришли. И не просто так пришли. С волынами. Хотели с Зоны достатка поиметь, – согласился Вовка, сделав глоток из чашки.

– И понеслось… Интересная история, но при чем тут я?

– При том, что пришлось нам потом обратно на север уходить. Ванька предложил в лабораторию вернуться: мол, вдруг там найти что-то можно, как эту хрень, что с нами случилась, обратно откатить.

– Нашли?

– Нашли, – с горечью усмехнулся кукловод. – Только не то, что искали. Из-за взрыва эксперименты пошли неправильно, и мы оказались слабее, чем предполагалось, и вовсе не в это должны были превратиться.

– Ты хочешь сказать, что если повторить эксперимент в чистых условиях, то можно достичь изначальной цели? – Меня передернуло, но одновременно появилась надежда. Ментальные силы, возможно, даже бо́льшие, чем у любого из кукловодов, позволят мне истинно оберегать Обелиск и найти каждого из еретиков, кто причастен хотя бы самую малость к тому, что произошло с Зоной, Вовкой, моими братом и сестрой, да и всеми теми, кому принесли столько страданий омерзительные людские пороки.

– Вроде того, – кивнул Вовка. С верхнего яруса кровати протестующе заворчал храпун. – Да иди ты к лешему, Саныч! Раньше надо было думать, когда охранять всю эту херабору подписался. Теперь, будь добр, не возникай.