Во имя веры

– Я провожу. Меня, кстати, Вовкой кличут, парни погремуху «Старый» дали, – усмехнулся кукловод. В голове вновь засвистело. Руки ослабли, автомат повис на ремне, ноги стали ватными, но ментальная сила проводника не позволила упасть.

Я слышала множество голосов, стоя в темноте. Они перешептывались, кричали, просто говорили о чем-то. Мир в Зоне и вне ее пределов издавал звуки. Голоса живых и мертвых, новорожденных и уходящих… Голова кружилась, в висках начала пульсировать слабая тупая боль. Писк и гул нарастали. Под плотно сомкнутыми веками поплыли красные круги, на губах почувствовалась горячая соленая кровь.

– Тысяча извинений, мадам, – в резко наступившей тишине услышала я знакомый голос и почувствовала, что падаю. Крепкие руки подхватили меня, словно тростинку, и переместили в кресло с продавленной набивкой. В спину неприятно впились пружины.

Тускло мерцала потухающим огоньком керосиновая лампа в углу, ворчал и устраивался в гнезде из скомканных шерстяных одеял на втором ярусе кровати, собранной из деревянного стеллажа, храпун. Неожиданно приятно пахло травами, прелой листвой и костром. Из чашек, расставленных на низеньком столике, поднимался пар.

Кукловод потушил газовую туристическую горелку и тяжело опустился в такое же побитое жизнью кресло напротив.

– Сан Саныч изволили крыс гонять, вот я и отвлекся. Пришлось продержать дольше положенного. Зато узнал тебя получше. – Существо закинуло ногу на ногу. Рваные темно-синие джинсы хрустнули по краям прорех.

– Ох… и что же ты узнал? – Я подняла расфокусированный взгляд на кукловода.

– Лишнее, – мрачно ответил он. – Деревенских с юга жаль. У меня там товарищ обитает. Надеюсь, до него добраться не успели.

В сознании вихрем пронеслись картинки: издевательская улыбка молодого парня, темная кровь, льющаяся по его перчаткам густыми струйками из еще теплых вен невинно убиенного…

– Не добрались. Тогда тоже был Всплеск. Их всех положили.

– Туда и дорога, – согласно кивнул кукловод. – Если Матушка позволит, пройдусь, проведаю старого приятеля.

– Матушка? – переспросила я, понимая, что не представится лучшего шанса расспросить о моих видениях того, кто получает информацию прямо в руки, не нуждаясь в пояснениях.

– Ну да. К тебе она тоже является, иначе задрал бы тебя Сан Саныч еще на подходе.

– Он ее тоже видит? – Я удивленно изогнула бровь, потянувшись к горячему боку металлической кружки.

– Я не могу! – воскликнул Вовка. – Ты как вчера родилась! Все мы ее видим. Каждый по-своему.

«Так вот почему эта женщина была так похожа на меня… нынешнюю…», – подумала я.

– Именно, – собеседник нагло прочел мои мысли. – И от нее я за тебя и получил. Сам виноват, даже опытные парни редко хватают больше троих-четверых за раз. Я ведь мог тебя ухлопать…

– Я не в обиде. Живая же осталась, да и не помню ничего, – отмахнулась я, сделав глоток сладкого от меда чая.

– Слушай… – Вовка понизил голос. В интонациях появились жуткие, замогильные ноты, эхом звучащие в почти полной тишине. По коже поползли мурашки. – Пока в твоей голове был, немного зацепил личного, которое в глубине. Соболезную. Есть у меня идея, как помочь в твоем стремлении…

– О чем это ты? – Я внимательно вгляделась в мутно-черные глаза кукловода.

– Давай начну издалека. Ты же в курсе, как появилась Зона? Ну так вот… Через некоторое время после первого взрыва люди додумались, что закрытое от посторонних глаз пространство можно использовать для… кхм… особенных нужд. Помимо экспериментов с ноосферой, понеслись и опыты над живыми существами. В целях улучшения их природы, так сказать. Быстрее, выше, сильнее и все в этом духе. Незадолго до второй катастрофы ученые умы решили, что крыс и собачек им уже недостаточно, и перешли на людей. А какая категория населения точно не возмутится? Самые бесправные – бездомные, зэки, маргиналы… Ты еще пешком под стол ходила, а я уже отбывал за грабеж. Явился к нам какой-то важный, надутый хрен, пообещал бабла и амнистию взамен на участие в неких «экспериментах», которые должны были улучшить наши психические и физические данные. Ну я и подписался. Когда меня замели, я ж почти кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе был. Ну и подумал, что прокачаться, не потея в зале, да еще и на свободу с чистой совестью – отличная идея. Дурак был…

– Как я понимаю, ожидания с реальностью не совпали?

– Абсолютно. – Кукловод сжал кружку в широкой мощной руке. – Стоило сюда прибыть, как все сладкие обещания тут же забылись. Хотя обращались с нами все же по понятиям: жрачку давали козырную – не чета баланде, медички симпатичные заходили. У нас-то в тюряге в лазарете только анальгин и активированный уголь от всех болезней были. И все бы ничего…

– Пока не перешли к действиям, – продолжила я за собеседника. Воспоминания явно вызывали у него болезненные чувства.