Во имя веры

Он побаивался брата Деймона, впрочем, как и многие, кому довелось видеть его не только в роли дознавателя. Вокруг его мрачной личности ходили легенды: якобы с ним поработали нейротехники, при посвящении проведя ампутацию центра головного мозга, отвечающего за эмоции в критической ситуации.

Впрочем, взрывной нрав дознавателя в мирной жизни являлся этой гипотезе полным опровержением. Нарваться на конфликт с братом Деймоном – дело пары минут или неосторожного слова в его адрес. И лишь внутренние правила ордена сдерживали порывистого адепта от смертоубийства очередного обидчика. Однако парочку братьев он все же отправил в лазарет, воспользовавшись правом разрешения личного конфликта в рукопашной схватке в присутствии кого-нибудь из аббатисс или прелатов.

Если спор не мог быть урегулирован словесно или с помощью третьего лица и грозил нарушением стабильности дисциплины клана – лишь тогда разрешалось применить силу к собрату. Причем использование огнестрельного оружия строго запрещалось – используй холодное или собственные кулаки, да так, чтобы не нанести своему обидчику смертельную рану. Переборщишь – отправишься вслед за ним. Выбор предоставлялся вызываемому на дуэль. Зная, против кого выходят на ристалище, двое его соперников выбрали короткие клинки, так и не защитившие их от ловкого и быстрого нападающего. Не знаю, что тогда не поделили братья, но Деймон всегда выходил победителем, успокаиваясь лишь завидев поверженного противника.

Подобный способ разрешения конфликтов в ордене применялся крайне редко. Все споры в основном сводились к примирению Настоятелем на общих собраниях. За время своего здесь пребывания я видела лишь однажды, как готовятся выяснять отношения Арес и Деймон. О, они друг друга стоили, однако молодость и скорость оказались на стороне последнего, а брат Арес обзавелся очередным шрамом, коим уже давно нет числа.

Тяжело вздохнув, я поплелась по лестнице на нижний уровень, чувствуя остатки пульсирующей головной боли.

У дверей комнаты дознания нервно прохаживался Курт. Впервые на лице отстраненного от мира медика различалась вся гамма возможных человеческих эмоций.

– Все так плохо? Ты на себя не похож…

Курт выдохнул и бросил единственное крепкое словцо, синонимичное определению «фиаско».

Войдя внутрь, я поняла, что точнее и не скажешь. Мрачная долговязая фигура Деймона отбрасывала черную тень, протянувшуюся почти до середины комнаты.

– Приветствую, сестра. – Настоятель, откинувшись на спинку стула, приоткрыл заспанные глаза. – Прошу прощения, притомился немного. Старею. Введу тебя в курс дела: тебе, должно быть, известны умения брата?

Я испуганно кивнула в ответ, глядя на едва живого еретика, прикованного металлическими скобами к подобию хирургического стола. На человеке практически не было живого места. Да… Деймон душеньку отвел основательно.

Тут любой святой во всех известных грехах бы покаялся, а этот мужчина лишь остекленевшим взглядом смотрел будто бы сквозь потолок, не обращая никакого внимания на собравшихся.

– Мы обнаружили его у восточного коридора на Станцию. Давненько я не видел таких самоуверенных неверных. Разве что во время падения Черного Леса, когда мы едва не потерпели поражение. Как видишь, делиться своими намерениями и причинами желания проникнуть внутрь наш гость не пожелал. Мы до сих пор не знаем его имя, звание и принадлежность к группировке. Нет, сестра, тебе не кажется – я действительно восхищен его силой… Но… у нас может не быть времени на восторг – еретик мог быть не один. Насколько мне известно, ты овладела некоторыми умениями… – Настоятель аккуратно подбирал слова, не рискнув раскрывать тайну.

– Задача ясна. – Пришлось спрятать даже малейшие эмоции, что могли бы выдать тревогу.

– Приступай. Мы не будем вмешиваться, пока ты не попросишь.

Брат Деймон, устроившись прямо на полу, буравил меня испытующим взглядом.

Я не знала, с чего начать. Запугивать неверного еще более сильными увечьями точно бесполезно – страх физической боли, похоже, в него не заложили с рождения. Придется что-то добывать из подсознания.

– Здравствуй… – тихим голосом сказала я, приблизившись к голове еретика. – Как понимаешь, я здесь не просто так. Милостью Матери и священного Обелиска мне открыто знание, которое может причинить тебе куда больше страданий, чем руки человека…

Брат Деймон обиженно отвернулся, устремив взгляд в окно. Впрочем, мне никакого дела не было до его самомнения. Я осторожно проникала в сознание еретика, прикоснувшись к измазанным кровью вискам.

– Ты бесстрашен. Уверен в себе. Что-то сильное влекло сюда. Ты видишь в этом единственную цель. – Я выровняла дыхание, подстроившись под ритм вдохов-выдохов неверного, копируя его действия и чувства.

Дерзкое силовое вторжение, как было в бою, могло захлопнуть его разум для меня навсегда или убить нас обоих. Управлять ментальной энергией оказалось не так просто, как это делали кукловоды. У них были годы для закалки собственных умений, у меня – лишь часы. Поэтому я и совершила ошибки, ставя под удар себя… да и не только.