Во славу человечности!

Она не поняла и фыркнула ему. А он тогда осознал, что предложи он чётко и ясно брачный союз, мог получить такой же пренебрежительный отказ. Или на неё надавили бы лейны, и она, скрипя зубами, согласилась бы, что ещё хуже и унизительнее для него.

Вот тогда он начал свою охоту. Наблюдал за ней, запоминал, обдумывал, составлял о ней полную картину и понял, как можно подступиться — и ведь всё получилось! Она оценила его, поняла, что он окружает её заботой, что готов прикрыть от любой беды и будет потакать ей по мере своих сил, а они у него велики.

Он сорвал с её губ лёгкий поцелуй и был награждён за своё терпение шквалом эмоций. Это было так сильно, ново и необычно, что невольно бережёшь эти чувства и вспоминаешь их вновь и вновь, терзая себя.

Так почему всё так бездарно оборвалось? Что она от него хочет?! Он всё бросил к её ногам!

Обида снедала его; и что ещё хуже, он пытался убедить себя, что таких как Аня — тысячи, и сразу понимал, что неправда. Она одна! Да и не в этом дело, совершенно очевидно, что другая ему не нужна.

Но как к ней подступиться? Что делать, если нельзя полагаться на голые инстинкты, требующие взять и крепко держать; не оправдал себя разумный подход, учитывающий многие составляющие?

Он страдает, а она не обращает на него внимания!

Но, казалось бы, патовая ситуация разрешилась сама собой. На его земли въехал гонец для Ани, потом другой, и это был шанс, который Гор не упустил, начав по новой свою охоту за ней. Он обязательно поймёт, в чём ошибся, разберётся, что нужно этой хищнице и докажет ей, что только он может дать ей это.

Аня крутилась возле зеркала, примеряя новую верхнюю одежду. Данияра, как только увидела привезённые из западных лесов меха и тонко выделанную кожу, так заказала для своей правительницы куртку и пальто, ведь у неё ничего не было, кроме белоснежной нарядной тоненькой шубки, в которой она въезжала в столицу. Украшения Аня вернула семье Вартека, а вот одежду приняла в дар.

Правда, пошив новых нарядов не обошёлся без инцидента. Как-то после завтрака Гор провожал Аню по сложившемуся за несколько дней ритуалу в её покои и, небрежно щёлкнув пальцами, получил от слуги свёрток.

— Анна, примите от меня небольшой подарок, — на грани шёпота, соблазнительно-завораживающе произнёс он.

Она обрадовалась его вниманию, развернула хитро сложенную замшевую тряпочку и увидела, что это меховая шкурка.

— О-о!

Аня посмотрела на вожака — не шутит ли он, но нет, ждёт от неё благодарности. Она погладила шкурку:

— Какой замечательный мех, качественный!

Гор довольно улыбнулся, но внимательнее вгляделся в неё и что-то заподозрив, уточнил:

— Вам нравится?

— Конечно!

Тут двери в Анины покои распахнулись, и оттуда стала выкарабкиваться Данияра, загруженная выше головы мехом.

— Госпожа, — помощница развернулась так, чтобы видеть свою правительницу, но гора меха упёрлась в грудь альфы, — я скоро вернусь, отнесу всё это женщинам, чтобы пошили вам на выход.

Аня кивнула, с неудовольствием замечая, как помрачнел Гор. Всё же он не насмехался, а делал подарок искренне. Мех здесь очень дорогой из-за близкого расположения городов друг к другу и активной вырубки лесов, и это удача, что в западном лесу с ней расплатились им, теперь она это понимает.

— О, госпожа, у вас ещё кусочек! Давайте его сюда, сделаем из него меховой шарик для украшения!

— Данияра! — рассердилась на женщину Аня, прекрасно понимая все её манёвры.

Та быстренько засеменила маленькими шажками прочь, а Аня хотела сказать, что у них мех тоже дорого стоит, а из этого кусочка она сошьёт себе великолепную муфту на руки! Но Гор резко развернулся и ушёл.

Любовницы всегда прямо говорили, что они хотят для своей семьи: земли, назначения, поблажки. Других подарков он не дарил и понятия не имел, что требуется самкам, у которых итак, всё есть, так же как у него.

Гор случайно подглядел как лейн одаривает одну из женщин, проживающих в его замке, а та с видимым удовольствием прижимает подарок к груди и благосклонно смотрит на него. Он долго выбирал, что купить Ане, чтобы не оскорбить, сомнениями в её богатстве и одновременно, чтобы она видела, что он ценит её. Шкурка почти пропавшего в их лесах зверя, показалась ему наиболее удачным вариантом. Продавец сказал, что только самые обеспеченные оборотницы могут позволить себе пустить этот мех на воротник.

Аня не побежала за Гором успокаивать или оправдываться, хотя было такое желание. Он шагал быстро и через мгновение скрылся в своих покоях, а ей пришлось бы скрестись в его двери.

Данияра вернулась, и Аня не сдержалась:

— Зачем вы это сделали? Вы же специально?

— Одежду шить вам надо, — строго заявила женщина, — а то, что вовремя вышла, так оно к лучшему. Пусть видит, что меховой носовой платок вам не нужен.

— Он же от души! Он же не может притащить мне ворох шкурок, это неприлично!

— Груда шкурок — неприлично, а вот тёплую куртку мог бы подарить! Ходит вместе с вами — и не замечает, что вы дрожите! А я вечерами вас горячими чаями отпаиваю.

Аня посмотрела на возмущённую помощницу и покачала головой: