Во славу короля!

Бран повернулся в другую сторону, шепнул несколько слов, и так, слово к слову, волной прошло по Кругу… смерть? Жизнь?

Неизвестно. Пока неизвестно.

От все больше глаз обращалось на Олава.

Что бы ни придумал Бран, главы кланов были согласны с этим решением.

Олав поднялся с места.

– Эрис Хельвсон Келлог, ты признаешь свою вину?

Парень вскинул голову.

– Да. Моя вина, мой ответ. Пусть моя кровь не окажется между двумя кланами… – на этом гордость парня закончилась, и он вовсе не торжественно вздохнул, – Сам дурак, сам и виноват.

Олав хмыкнул.

– Ну, коли так… слушай свое наказание. В течение года ты женишься на девушке из клана Оронстег. Молодой, здоровой, способной принести потомство. Так и быть – сам выберешь, – Олав позволил себе усмешку. – Твое наказание таково. Твой сын, твой первенец, будет отдан родителям убитого тобой парня. Он будет расти, зная их родителями. Ты на него не будешь иметь никаких прав.

Эрис Келлог опустил голову.

Жестоко?

Надо знать этот народ, чтобы понять – насколько. Первенец, сын, отрада и опора в старости – и такой приговор. Уши отрезать – и то парню было бы легче. Любая физическая боль, только не это…

Но люди переглядывались одобрительно.

Жизнь за жизнь, сына за сына, а что больно будет… а родителям убитого тобой парня не было больно? По глупости убитого! Из-за вина и дури!

И Эрис склонил голову.

– Я принимаю решение Круга. Боги свидетели, я сделаю все, чтобы его выполнить как можно скорее.

– Принимают ли его главы кланов?

Главы кланов переглянулись.

Воевать им явно не хотелось. Одно дело – купцы или пираты в море, опять же, наемные войска, где все чужое, а другое – соседи, с которыми бок о бок, столько десятков лет…

– Принимаем.

Чуть ли не хором. Их все устроило.

– Ровно через год, Эрис Хельвсон Келлог, ты предстанешь перед Кругом. И ответишь за свой поступок. Боги видят.

– Боги справедливы.

Голос Эриса дрогнул, но мальчишка выпрямился, и кивнул еще раз. Все правильно.

– Призываю богов в свидетели.

На этом суд закончился.

Анжелина вздохнула. Вот так.

Жестокие решения, никаких оправданий, но иначе-то и не получается. Жизнь такая…

Вирма.

Уэльстер, Кардин.

– Чтоб его Мальдоная залюбила!

Женщина запустила в стену бокал с вином, по обивке растеклось некрасивое красное пятно.

– Ненавижу!!! Опять увернулся!!!

Понять ее было можно. Альтрес Лорт остался жив. И добрался домой, невзирая на две засады. В одну он попал, вторую просто обошел – по случайности, наверное, сейчас уж не скажешь.

Мужчина погладил подругу по плечу, легонько, едва прикасаясь кончиками пальцев.

– Не расстраивайся, Альбита. Пусть его.

Бывшая королева недовольно надула губки.

– Робер! Я хотела, чтобы они оба умерли. И Гард, и этот горбатый подонок!

Понять ее было несложно. Кому ж понравится, когда собственный супруг приказывает тебя убить, а его молочный брат собирается это сделать. И тоже отдает приказ?

Если бы не Робер, кормила б ее бывшее величество червяков, да одуванчиками снизу любовалась.

– Ничего. Посмотри иначе.

– И как же?

– Представь, как будет страдать Лорт, когда пойдет на плаху. Не смог уберечь брата, не смог – ничего. Только умереть – побежденным.

Альбита улыбнулась. Нежно, мечтательно, словно речь шла не о смертях и крови, а о букете цветов и стихах.

– Я хочу это видеть.

– Увидишь, – отозвался Робер. – Увидишь.

А вот о чем он не сказал подруге, так это про убийцу, которого послал в поместье Лорта. А вдруг – получится? Есть же не только кинжалы, но и яды?

Альтреса Лорта мужчина ненавидел всей душой, всем сердцем. Сам бы ему зубами сердце выгрыз, и месть эта была вполне в его духе. Когда-то Робер не смог уберечь любимую. И как же он страдал, видя, как палач опускает топор. Хотелось броситься вперед, закричать, и только взгляд Камиллы остановил его. Любимая видела, и предостерегала.

Не сделай мою жертву напрасной.

Робер внял предупреждению.

Он посвятил свою жизнь – мести. Он нашел оружие, все подготовил, осталось дождаться совсем немного. А Альтрес Лорт…

Пусть он страдает так же, как и Робер.

Страшна не смерть, страшно, когда она забирает родных, близких, любимых. А тебя – нет. Ты просто был – и нет. Берегись, Альтрес Лорт, тебя ждет судьба хуже смерти.

Не зная о мыслях своего любовника, ее бывшее величество мило улыбалась. Близился момент ее триумфа.

Уэльстер, где-то в дороге.

Чем отличается Ативерна от Уэльстера?

На взгляд ее сиятельства графини Иртон – да ничем! Те же дороги, которые спокойно можно назвать направлениями, те же мосты, холмы, поля, крестьяне, телеги и лошади. Говор чуть другой, но понять их можно. Это не Ханганат.

Хотя после общения с Тахиром, Лиля и ханганов неплохо понимала. Сама говорила с жутким акцентом, вроде: моя твоя колбаса покупать, твоя моя деньга забирать, но ханганы ее понимали. Хотя и посмеивались втихую.

А вот Джерисон смотрел иначе.

С его точки зрения поля в Уэльстере были меньше, дороги грязнее, лошади гадили вдвое больше, а крестьяне отличались завидной тупостью.