Во славу короля!

Девушка медленно подняла глаза. Лиля еще раз вздохнула про себя. Встречается же такая красота… но вслух она сказала нечто иное.

– Почему зрачки не вертикальные?

Мэр аж слюной подавился.

– Ва… кха! Ше… сиясь…

– У шильды должны быть вертикальные зрачки! – Лиля говорила даже возмущенно. – А тут – нет?

– Правда, мам! – Миранда подключилась к игре, понимая, что сейчас не получит по попе за вмешательство. – Где зрачки?

– Зрачки нормальные. Насиловать… девочка, ты кого изнасиловала?

Увы, на этот вопрос тоже ответа не было.

Кто бы и чем не угрожал девушке, но такого они не предусмотрели. Максимум, чего ожидали от Лилиан – это потыкать в сторону шильды пальчиком, громко повизжать в испуге и спрятаться за спину мужа. Но уж точно не допроса.

– Милый, я разочарована, – Лилиан развела руками. – Вы мне обещали шильду, а это какая-то сопля.

– Мне это тоже интересно, – прищурился Джерисон. – Где настоящая шильда?

– Я настоящая, – прошептала девчонка.

– Ха! – высказалась Мири. – Врешь ты все!

Джерисон исподтишка показал дочери кулак. Мол, не зарывайся, по попе дам!

– Виконтесса Иртон, извольте не вести себя, как площадная девица.

– Папа, но она врет, врет, врет!!!

– С этим мы еще разберемся. И разъясним.

Не успели.

В комнату вошел Олаф с мужчиной явно эввирской наружности.

Мастер Шмульц оказался седовласым стариком неопределенного возраста. Грязные патлы спутались серыми сосульками, на лице видны синяки, одежда, некогда дорогая и хорошая, изодрана…

– Дочка!

– Папочка!!!

Удержать эввиров не смогли бы и решетки. Друг к другу они кинулись так, что стражников в стороны снесло и по углам припечатало.

Девушка рыдала на груди у отца, и лепетала что-то, старик гладил ее по волосам и явно утешал, мэр попробовал было что-то вякнуть, но Джерисон посмотрел так ласково, что барон промолчал.

Ссориться с племянником короля?

Своя шкура, она ближе к телу и дорога хозяину.

Совершенно внезапно эввир отпустил девушку, и упал на колени, протягивая руки к графу.

– Умоляю о милосердии! Мы невиновны!

Джерисон вскинул брови.

– Да неужели?

– Вина моей дочери в том, что она красива! И ее захотел пастер Моллер. Рута отказала, и пастер сказал, что она еще пожалеет. Не прошло и месяца, как ее объявили шильдой. Нас безвинно схватили и бросили в тюрьму.

– Я же говорила, что зрачки не вертикальные, – хмыкнула Лиля.

Джерисон перевел взгляд на мэра.

– Что вы скажете, достопочтенный?

Барон покраснел, побледнел, и возмущенно топнул ножкой. Неубедительно.

Речь тоже была неубедительной и сводилась к тому, что верить эввирам – нельзя. Никогда, никак, нигде…

Лилиан все было понятно.

Маленький город, три кита, три столпа – власть, деньги, церковь. Или храм, как здесь.

Если эти трое работают согласовано, город процветает. Но и так – дружить стараются. Удобно же. Мэр, к примеру, ворует, купец из присмотренных пускает эти деньги в оборот, а прикормленный пастер уверяет паству, что плохо им живется не из-за воровства мэра, а из-за их тяжких грехов.

Все при деле, всем весело.

Но сотрудничество подразумевает и определенные бонусы. К примеру, если одному понравилась девушка, то второй может шантажом… фу! Схема ясна и примитивна.

Девчонку объявить шильдой и во власть пастера. Ее отца – в тюрьму. Угрожаешь девчонке, что убьешь отца, к примеру, если не будет послушной, и та никуда не дернется. Или дернулась?

Чего она в таком виде?

Местному пастеру что – садо-мазо жмет? На кровати ж удобнее, чем на соломе в тюрьме?

Этого Лиля не понимала, но извращенцев много.

О, а вот и еще один герой?

Герой был облачен в зеленую рясу, носил на груди белого голубя и обладал очень даже симпатичной внешностью. Этакий Людовик Тринадцатый в исполнении Олега Табакова. Обаятельный котяра на выгуле.

Даже локоны такие же, только бородки не хватает.

– Что здесь происходит?

Рута Шмульц так затряслась, что все стало ясно без перевода. Лилиан набрала воздуха в грудь.

Ах, она бы сейчас ответила!

Она бы прошлась и по родословной пастера Моллера, и по его вкусам, и пристрастиям, и по его будущности, и…

Помешал Джерисон.

Его сиятельство сунул в руки супруге Миранду и медленно поднялся из кресла.

– Благословите, светлый.

Пастер, чуть успокоившись, выполнил привычный знак. Ритуал, что поделаешь?

– Альдонай до осенит тебя своим крылом.

Джерисон пакостно улыбнулся.

– А теперь пойдем, поговорим, светлый…

И как-то так приобнял пастера, что тот даже дернуться не мог.

Лиля проводила супруга восхищенным взглядом. Спору нет, она бы могла добиться того же результата. Но – большим трудом.

Кажется, ей начинает нравиться граф Иртон?

Хотя чего тут удивляться?

Сила всегда хороша, когда она на твоей стороне.

Что там сказал супруг пастеру, осталось неизвестным истории. Но вернувшийся святоша выглядел довольным, а Джерисон – спокойным.

И улыбался жене.

– Дорогая, произошла ошибка.

– Вот как?

– Да. Эта девушка не шильда, пастер лично проверил.

Жаль, что здесь за такие проверки наказания в УК не предусмотрено. В виде принудительной кастрации, к примеру. Но…

– Я верю вам, господин граф. И что теперь?