Во сне и наяву

Мальчик. После перекрестка развалины закончились и пошли целые здания, окруженные высокими красивыми заборами с пиками. И на одном заборе что-то висело. Светлана остановилась. Нет, не что-то. Кто-то. С головой, с руками, с ногами. И висел он там, как показалось Светлане, не по своей воле. Он зацепился спиной за верхушки пик. Видно, неудачно спрыгнул. Спрыгнул… и повис? Странно, зачем ему было прыгать, когда в ста метрах от него открыта калитка? Он был синий. Фикус? Висел неподвижно, голову уронив на грудь. Мертвый? Девочка еще немного подождала. Все, что странно – опасно. Поглядела по сторонам, послушала и лишь после этого двинулась вперед. Пошла медленно, стараясь держаться подальше от висящего человека, шла почти по мху. Приблизившись, увидела под телом черную лужу. И его длинные ноги были в крови. Это был голый человек, его серое лицо опущено вниз. Конечно, он мертв. Ужасно. А кто выживет, если под лопатки тебе вонзятся такие страшные и толстые пики забора. Зачем он только перелезал? И только когда она почти поравнялась с телом, девочке все стало ясно. Этот совсем молодой безволосый мужчина, ничем не измазан, как ей поначалу показалось. Просто руки, живот, ноги, голова правильной круглой формы – все было синее.

Да и бог бы с ним, может, он от смерти посинел, но вот его руки и ноги… измяты, вывернуты, изломаны во многих местах, на левой голени, на месте перелома, даже кость из-под кожи пробилась, словно их топтал кто-то большой или сильный… Сам вроде весь целый, а ноги с руками как специально переломали. Она даже не додумала свою мысль до конца, даже не сформулировала вопрос, но уже сама на него ответила: «Аглая».

Повесила специально. Кому-то что-то показать хотела? Кому? Ей, Светлане? Что показать? Что Аглая тут главная? Зачем? Девочка и не думала это оспаривать! Надо будет сказать Лю, чтобы подыскал ей новое место. Нет, от этой больной бабищи нужно убираться. Она пошла дальше, хоть теперь ей вовсе не хотелось идти в развалины двадцать восьмого дома. Светлана с удовольствием бы убежала отсюда… Куда? Да куда угодно. Лишь бы бежать прямо сейчас, но она боялась, что потеряет контакт с Любопытным, ведь он будет искать ее в убежище. А вдруг они потом не найдутся. И поэтому пошла к себе. Тем более что до убежища всего ничего. И в то мгновение, когда девочка уже проходила мимо повешенного, тот… поднял голову! Это было лицо ребенка, мальчика лет двенадцати. У него были большие серые глаза почти без белков. Взгляды их встретились. И если Светлана была напугана и обескуражена, то взгляд мальчика ничего не выражал. Он будто просто засыпал. Девочка остановилась, не зная, что делать. Помочь ему? Но как? Она опять огляделась: вдруг это ловушка? Кажется, никого вокруг не было. А голова висевшего мальчика снова упала на грудь. Все, теперь он точно умер. Вон сколько под ним крови, и она все капает и капает с его длинных, вывернутых ступней. Густая и почти коричневая. Это, наверное, она от солнца такая. Девочка почувствовала некоторое облегчение, теперь ей не нужно спасать синего мальчика, и она могла заняться своими делами.

Жаба нашла себе новое место между кучей битого бетона и сохранившейся стеной. «Вот там и живи». Девочка уже спокойнее относилась к ней. Пусть ест мерзких мокриц и червяков с ножками, но там, внизу, а сюда, наверх, не лезет. Света забралась на свою площадку, прислонила палку к стене, с удовольствием сняла рюкзак и расправила затекшие плечи: проклятый попугай распорол такой классный рюкзачок, надо же, как ножом разрезал. Светлана сняла куртку. Фу, жара. Мухи жужжат. Она вся мокрая, хорошо, что солнце сюда не попадает.