Во тьме

Бролен дошел до конца улицы — отвратительного тупика с узкими тротуарами, заваленными грязной бумагой и гнилыми поддонами. Дом номер 451 представлял собой красное кирпичное здание в три этажа, окна которого были забиты досками и разрисованы «городскими фресками». Обе погрузочные платформы склада не использовались, вероятно, еще со времен войны во Вьетнаме, они почти полностью скрылись под грудами рваной одежды и распотрошенных картонных коробок, исписанных граффити. Словно подчеркивая общее запустение, возле набережной торчал испещренный непристойными слоганами корпус автомобиля без колес и дверей. Напротив, возле ангара с запчастями, стояли под разгрузкой два трейлера — четыре молчаливых человека по цепочке передавали груз; за все время своей прогулки по Ред Хук Бролен встретил меньше людей, чем здесь. Ночью эта зона становилась абсолютно пустынной, за исключением, вероятно, нескольких зловещих силуэтов.

Частный детектив снова осмотрел склад. Неужели Шапиро и Боб однажды явились сюда и устроили здесь свой храм? Снаружи определить невозможно. После ареста Линча и недавней смерти Шапиро Боб конечно же оставил это место — не стоило играть с огнем. Копы не замедлят нагрянуть сюда.

Асфальт под ногами закончился, и Бролен оступился. Бонд-стрит завершалась наполовину завалившимся забором, затем шла метровой ширины полоса земли, покрытая мусором, а дальше серели мерзкие воды Говейнуса. Джошуа вытащил сигареты. Сел на ограду и осмотрелся. Далеко на юге по своей бетонной нитке полз поезд «легкого» метро — канатоходец нового времени. Прямо над ним — так казалось из-за оптического эффекта, возникающего на расстоянии, — над Ред Хук и заливом Говейнус возвышалась трасса Бруклин-Квинс-Экспресс, по ней ползли пятна машин. Бролен выдохнул ядовитый дым. Под его ногами валялся велосипед с цепью от угонщиков; от него осталась только рама. Бролен иронично оглядел никотиновую палочку, которую держал в руке. В прошлом он бросал курить. Все осталось там: далекое видение, смутные воспоминания о лепестках розы, смеющихся сапфировых глазах. Туманный кошмар, кровавая улыбка. Бросив сигарету в пластиковый бидон, он вновь сосредоточился на складе. Два курьера лениво переговаривались, по-приятельски обмениваясь оскорблениями. Глядя на кирпичную стену, Бролен размышлял. Он вспомнил все полицейские отчеты. Фотографии жертв, которых ищут вот уже два года, татуировки и молитву на латыни, обращенную к Калибану. В голове начала смутно зарождаться мысль. Неприятная, если не сказать больше. А если он прав? Если его теория имеет право на существование? Она столь безумна, что может оказаться правдой. Но сейчас думать об этом бесполезно. Сначала надо проникнуть в здание, а потом уже можно поразмышлять обо всем. Аннабель посвящать в это не стоит — если он ошибается, он только зря ее озадачит.

Главное сейчас — этот храм.

Что ты здесь делал, Боб? В какие игры ты играешь? Почему столько похищений и так мало трупов? Почему храм? Вы молитесь Калибану?

Бролен снова посмотрел на четверых грузчиков, работавших в двадцати метрах от него. Проникать внутрь с помощью отмычки рискованно — они могут увидеть и позвонить в полицию. Лучше подождать до вечера или до ночи. Квартал опустеет. Тогда он сможет заглянуть к Калибану.

34

Дважды позвонив по телефону, Джон Уилкс связался со своим партнером по шахматам Арнольдом Мак Гартом и предупредил его о предстоящем визите. Загнав собаку в дом, Уилкс сел в машину вместе с полицейскими. Они поехали в город, к дому Мак Гарта, стоявшему на берегу реки возле красной клинтонской мельницы. По пути старик объяснил, что его товарищ — бухгалтер, занимающийся составлением отчетов, и его рабочее место — Интернет.

Мак Гарт оказался широкоплечим мужчиной среднего роста; на его голове, среди копны волос, бледнела лысина. На вид ему, судя по щекам и животу, было лет сорок пять; одетый в вельветовые брюки и рубашку в клетку, он, должно быть, не брился как минимум пару дней. Он пригласил их в душную гостиную, где в камине горело яркое пламя. Изысканно обставленная комната с коллекцией стеклянных безделушек на полках и семейных фотографий на стенах подсказала Аннабель, что Мак Гарт живет не один. Шахматист предложил им кофе, и было похоже, что он совершенно не удивлен визиту полицейских.

Уилкс предупредил его, что они ведут важное расследование, и им необходима его помощь. Мак Гарт довольствовался тем, что бросил на гостей несколько взглядов. Потом он вышел и вернулся, держа поднос; выключив магнитофон, игравший что-то из Шуберта, он наконец спросил:

— Чем я могу вам помочь? Джон сказал мне, что речь идет о тайне, но хочу сразу вас предупредить: я не профессионал, шахматы для меня обыкновенное хобби, а не страсть.

— Это никак не связано с шахматами, нас интересуют ваши знания истории железных дорог штата, — произнес Тэйер, жестом отказавшись от протянутой ему чашечки кофе.