Во тьме безмолвной под холмом

– Знаешь что? – сказал он. – Кто-то нашел исправное радио.

Милли села.

– И?

– Там есть люди. Мы слышим их, хотя не можем разобрать, что они говорят. Надеюсь, рано или поздно к нам пожалуют гости. Бог знает, как мы им все это объясним.

– Может, и не придется ничего объяснять, – заметила Милли. – Насколько нам известно, такое происходило не только в Барсолле.

– Новый мир богов и монстров, – промолвил Ноэль, и это прозвучало как цитата откуда-то, хотя Милли понятия не имела, откуда именно.[28] – В таком мире будет очень страшно жить, не находишь?

Наш порочный мир всегда был таким, подумала Милли, но промолчала.

– Если бы это произошло только здесь, – сказал Ноэль. – Ведь такое уже случалось, не так ли? Или что-то подобное. И это замалчивалось.

– Думаешь, правильно?

– Честно говоря, не знаю, милая.

– Я тоже.

Милли крепче прижалась к нему.

В тот же день, когда рдеющее солнце уже клонилось к закату, Джесс, Эрни и Шарлотта поднялись по горной дороге, а потом спустились с Верхотуры к Курганному подворью. Тара опять присматривала за Джоэлем; Джесс займется им, когда вернется.

Грудь у нее до сих пор болела, но и только. Синяки и пара треснувших ребер, так сказала доктор Эммануэль. Джесс прекрасно знала, как и Элли с Шарлоттой, что изначально все было гораздо хуже. Никто не высказывался об этом вслух. Но все всё понимали.

Эрни хромал, опираясь на палку. Они перебрались через стену и пересекли заснеженные поля, все еще отмеченные следами Джесс и Шарлотты. Однако на этот раз вместо того, чтобы направиться в Курганный лес, они свернули к фермерскому дому. Сейчас у них не было никакого оружия. Это могло быть правильным решением, а могло и не быть, когда они столкнутся с Домом.

Из трубы в блеклое небо тянулся дымок. Когда они дошли до заднего двора, дверь распахнулась.

Эрни Штазёлек выдохнул сквозь зубы.

– Спокойно, – прошептала Шарлотта.

Джесс подняла руку и вышла вперед.

Дом вышел во двор, собаки стелились у его ног, а в руках он держал дробовик.

Джесс стояла, глядя на него.

Дом перевел взгляд с нее на остальных и обратно. Он смотрел на сестру не меньше минуты, а Джесс смотрела на него. А потом наконец Дом переломил стволы, улыбнулся робко и помахал рукой.

67

Элли Читэм удалось урвать пару часов беспокойного сна, а остаток дня она провела в приходском саду, взламывая киркой и лопатой мерзлую землю, пока не выкопала яму глубиной в пару футов. Туда она опустила холодные, закоченевшие тела двух собак, старушки лабрадора и малыша джек-рассела, забросала могилку землей и присыпала щебенкой. Рубен неотлучно сидел рядом, наблюдая.

Теперь, когда солнце село, Элли покинула деревню и направилась по обледенелой дороге к Верхотуре с пачкой сигарет в кармане – завтра она бросит курить, – а Рубен трусил по пятам.

Она взяла с собой фонарик, рацию и телефон, в котором еще оставалось немного заряда. Один вопрос остался без ответа… вернее, два, если учесть, что принесет эта ночь. Она подождет ответов здесь, вдали от остальных. Хватит с нее сражений, она сделала достаточно. Если нынче ночью Живодеры вернутся, все равно никому не будет спасения.

Было и еще кое-что; не вопрос, но откровение, которым она ни с кем не поделилась, а возможно, не поделится никогда. Зависит от того, кто захочет об этом узнать, если вообще кто-то захочет.

На Верхотуре она уселась на столик для пикников, предварительно очистив его от снега. В кармане куртки лежала пригоршня подушечек для собак; Элли скормила пару штук Рубену, погладив его по голове, и он положил голову ей на бедро. «Ты ему понравилась», – сказала Мэдлин.

Она не станет думать о Мэдлин, не сейчас. У нее будет достаточно времени для скорби.

Солнце превратилось в красную полоску и исчезло, небо почернело. Мириады звездочек, похожих на булавочные уколы, рассыпались по нему блескучей пылью. Внизу, в Тирсовом долу, светились окна Курганного подворья.

Рубен заскулил и потерся носом, поэтому Элли снова угостила его. Что ж, она уже давно подумывала завести собаку. Возможно, ей полезно наконец впустить кого-нибудь в свой дом и свое сердце.

Элли положила рацию и телефон на стол, раздумывая, что попробовать сначала. Впрочем, ни то ни другое ей не понадобилось: до ее ушей донесся ровный ритмичный стрекот. Она не решалась признать его, пока не увидела сигнальные огни вертолета, медленно приближающегося к Верхотуре.

Элли скормила Рубену еще одну подушечку.

– Сказать им? – проговорила она. – Или не стоит?

Рубен глядел на нее, вывалив язык и сияя глазами. Все, что его сейчас заботило, – это когда он получит очередную вкусняшку. Трудно не позавидовать.