Во тьме безмолвной под холмом

– Это Джесс Харпер, – отрезала Милли. Когда бедная девочка подковыляла поближе, Милли увидела, что по ее лицу градом катится пот, а из-под оттопыренного на груди пальто выглядывает еще одна шапочка, под которой угадывается еще одно бледное личико. Стало быть, Джесс взяла с собой своего малыша. – Ты, блин, хоть представляешь, что ей приходится выносить в этом доме? Думаешь, откуда у нее ребенок? Думаешь, ей этого хотелось? По-твоему, у нее был выбор? А? Кто, по-твоему, папаша?

– Это не он! – заверещала Джесс, да так, что все попятились, даже Лора. Девочка разрыдалась. – Это не Пол. Нет. Это не он.

Гнев на лице Лоры ослабел и угас. Джесс дрожала от холода и изнеможения. Бог знает, что с ребенком; Милли молилась, чтобы бедный кроха был еще жив.

– Все хорошо, милая, – сказала она. – Давай тебя посмотрим.

Тут к ним присоединилась и Лора Кэддик. Она потянула за лямку рюкзака.

– Давай понесу? – Джесс покачала головой. – Ну ладно. – Лора взяла Джесс за свободную руку. – Пойдем, малышка.

Они с Милли повели девочку к церкви.

42

Распечатки Мэдлин представляли собой выдержки из дневников четырех бывших викариев церкви Святого Алкмунда. Трое из них упоминали об исчезновениях в округе, в частности об опустевших домах. Были жилища, которые просто пришли в негодность, владельцы других сбежали от долгов, но в нескольких домах обнаружились подозрительные следы. На стене одного из пустующих зданий нашли языческие и сатанинские символы – Элли догадывалась, что это были за символы, – а еще один дом провалился в подземную воронку.

Значит, эти твари колобродили здесь и раньше, пусть и не с таким размахом.

Четвертая подборка, наиболее основательная, относилась ко времени служения преподобного доктора Бейлисса, которое пришлось на начало и середину 1860-х годов. Превосходно образованный человек, Бейлисс получил ученую степень в Оксфорде; вероятно, он впал в немилость у какого-нибудь влиятельного лица, за что его сослали в Барсолл викарием; а может, он сам принял такое решение. Не все честолюбивы, некоторые готовы довольствоваться малым.

Бейлиссу, безусловно, было не занимать энергии и напористости: увлеченный проповедник, он всячески помогал нуждающимся селянам и терпеливо обучал свою паству грамоте. Помимо этого, он проявил большой интерес к фольклору и археологии, особенно к истокам христианства в своем приходе и более древним религиям, которые оно вытеснило.

Циник мог бы заподозрить, что Бейлисс совершал различные благодеяния исключительно с целью завоевать доверие местных жителей, но в любом случае он улучшил многим жизнь и собрал материал для ряда монографий – к сожалению, в основном неопубликованных.

Большинство материалов не могли удивить современного читателя: ничего такого, что Элли за пять минут не нагуглила бы, будь у нее интернет. Например, народные гадания на суженого вроде «в полночь на День Всех Святых съешь яблоко и смотри в зеркало не отрываясь» или «положи перед сном под подушку веточку розмарина и кривой шестипенсовик». Само собой, байки о привидениях вроде безголовой женщины, что блуждала по дороге между Дронфилдом и Колд-Астоном, или о жертве убийства, которая по ночам посещала дом возле Стоуни-Миддлтона, чтобы понавертеть дырок в хлебе.

Но были и другие истории, куда более мрачные: о маленьком народце, о людоедах, населявших долины, о затерянном городе Кирк-Флоктон, что некогда стоял посреди Фендмура, пока однажды ночью земля не поглотила его – то ли из-за землетрясений и наводнений, превративших почву в смертоносную хлябь, то ли сам дьявол покарал нечестивых жителей. Наконец, там говорилось о старом дербиширском кургане Хоба Херста. «То есть „Хоба из Херста”, – писал Бейлисс, – однако слово сие может проистекать от англо-саксонского “thurs” или “thyrs”: “великан, чудовище”…»

“Thurs”, отметила Элли. Терсдэйл?

«Нынешняя церковь не является подлинной, – писал Бейлисс, – она была построена почти полвека назад. Первоначальный храм Святого Алкмунда находился на дальнем краю деревни Барсолл, где сейчас лежит Блэкфилдский луг. Досель мне не удалось узнать, что сталось со старой церковью и отчего ее не возвели снова на прежнем месте.

Сам Блэкфилдский луг, несомненно, заслуживает дальнейшего изучения: здесь находится так называемый “святой колодец” – как и повсюду в здешних краях, жители Барсолла каждый год “наряжают” его, украшая цветами, дабы задобрить местных духов или, возможно, “маленький народец” из подземелий. Ибо в легендах Дербишира мы раз за разом встречаем рассказы о духах и феях, обитающих под землей или в глубоких пещерах.

Образованному читателю, разумеется, ведомо, что многие христианские церкви были возведены на древних языческих капищах. Сие одновременно знаменовало превосходство новой веры над старой и в то же время примиряло их. Я полагаю, что старая церковь Святого Алкмунда была одним из примеров подобного. Я полагаю также, что название подворья, близ которого она стояла – Луговая роща, – относится к одной из священных рощ язычников.