Во власти греха

– Хотя это и не ваше дело, двадцать восемь. 

Севастьян моргнул. 

– Немного староваты, да? 

Она ахнула: 

– Для чего? Чтобы жить? 

– Для того, чтобы стать кому-то нужной. 

– Нужной? То есть, нужной мужчине? 

Сев кивнул. 

– Говорите, старовата? Я была занята… не увивалась за мужчинами… чтобы подцепить жениха. 

– Я вижу, – пробормотал принц. Он либо не заметил сарказма, либо нарочно не обратил на него внимания. 

Уперев руки в бока, Грир требовательно осведомилась: 

– А вам сколько лет? 

– Не важно, сколько мне лет. Я мужчина. 

– Нет, вы осел! – возразила она. 

Грир вытянула руки по бокам, сжимая и разжимая кулаки. Никогда раньше ни один мужчина не раздражал ее настолько сильно. Даже когда она была ребенком и деревенские мальчишки пугали ее ящерицами и другими страшными тварями, от которых мурашки бежали по телу, она так не злилась. 

Севастьян невозмутимо пожал плечами. 

– Мне тоже двадцать восемь. 

Грир заморгала. Он что, шутит? 

– Хотите сказать, мы с вами одного возраста? 

– Да, но, как я уже сказал, я – мужчина. – Он поднял широкую ладонь, когда она хотела запротестовать. – Хоть и осел, как вы уже говорили. – Принц скривил губы в подобие улыбки. – Теперь напрашивается вопрос: кто старше? Когда вы родились? 

Покачав головой, она ответила холодно и решительно: 

– Я не скажу вам день своего рождения. 

– Я могу выяснить сам, – сказал Севастьян с раздражающей самоуверенностью. 

– Зачем вам это? 

– Вы ведь выставили себя на ярмарке невест. Я имею право навести о вас справки.

Часть II

– Вы ведь выставили себя на ярмарке невест. Я имею право навести о вас справки. 

Грир фыркнула, опустив руки. 

– Хотите сказать, что рассматриваете меня в качестве возможной жены? О, небеса! Неужели звезды и на меня пролили свой свет? Разве можно быть счастливее? 

Еле сдерживая смех, она склонила голову набок и прижала руку к груди, довольная своей издевкой. Успокаиваясь, Грир взглянула принцу прямо в глаза. 

– Я слышала, о чем вы говорили, и знаю, какого вы обо мне мнения. 

– Значит, напиток на моей голове не был случайностью. Так я и думал. 

Насмешница слишком поздно поняла, что попала в ловушку. Она уперла руки в боки. 

– Нет, не был. Насколько я помню, вы назвали меня выскочкой с недостойной родословной, так что вполне заслужили мое маленькое наказание. И многое другое. 

Принц глубокомысленно кивнул и вновь окинул ее оценивающим взглядом, не проявляя ни малейшего раскаяния при упоминании о его обидных словах. 

– Да, я сказал что-то в этом роде. И каждое слово – правда. Но для моей постели вы годитесь. От вас пахнет ванилью, и вы так очаровательно дрожите, когда я прикасаюсь к вам, но… 

– Прекратите! – воскликнула Грир, закрывая уши руками, словно так могла оградиться от возмутительных слов. Весь ее запал мигом испарился, а лицо бросило в жар. Севастьян с такой легкостью, почти беспристрастностью, описывал, как она соблазнительна, что Грир охватил гнев. 

– Но в качестве жены… – продолжил принц, словно она ничего и не говорила, – вы мне не подходите. Один только возраст уже настроит дедушку против вас. 

– Пока выбираете жену, пожалуйста, называйте его дедулей – ухмыльнулась Грир и заработала сердитый взгляд, что доставило ей огромное удовлетворение. Одной ей, что ли, пребывать в замешательстве? 

– Я не могу учитывать только свои предпочтения при выборе жены, – твердо и равнодушно сказал Сев. – У меня есть долг перед страной. – Он махнул рукой в сторону Грир. – Было бы глупо и опрометчиво рассматривать вашу кандидатуру. Мне должно посчастливиться зачать хотя бы одного наследника – большего я не потребую. 

Грир снова уперлась руками в бока. 

– Адское пекло! Есть ли предел вашему самомнению и высокомерию? Сейчас же не средневековье. Жены больше не приравниваются к племенным кобылам, знаете ли. 

– Но я же не просто жену ищу. Мне нужна принцесса. Будущая королева. 

На это замечание Грир промолчала. В конце концов, что она знает о дворцовых порядках? 

– Помимо возраста, у вас манеры и речь, неподобающие принцессе… 

– Я вас отлично поняла. Но я вам не материал, из которого можно лепить себе жену. Не припомню, чтобы когда-либо претендовала на это место. – Она так негодовала, что, казалось, вот-вот из глаз посыплются искры. – Хорошо, что я вас не привлекаю, – сказала Грир, намеренно забыв слова о том, что для его постели она прекрасно подходила. – Вы тоже, знаете ли, не в моем вкусе. – Она сглотнула, ненавидя свой резко осипший голос. 

Севастьян продолжил, не обращая внимания на ее реплику: 

– Вы ведь на самом деле ничего не сможете сделать как будущая королева Малдании, несмотря на наличие определенной... грубой привлекательности. 

Принц снова наклонил голову, и темный локон волос упал ему на лоб, придавая вид повесы. 

У Грир забурлила кровь. Неважно, что наговорил его высочество и как по-хамски себя вел – принц так загадочно, неотразимо красив. Но внешний вид ничего не меняет. Как, впрочем, и ее бурлящая кровь, и самообладание. Севастьян остается невыносимым грубияном, и она не будет больше терпеть его выходок. 

– Поэтому давайте обсудим, насколько вы решительны в вопросе брака. Вы не примете предложения другого рода?