Во власти нарцисса. Как распознать эмоциональное насилие, дать отпор и исцелиться

С другой стороны, заголовок «Власть сострадания» — провокационный. Истинное сострадание не может быть сопряжено с потребностью во власти. Терапевты прекрасно знают, что работу они начинают с самих себя, прежде всего с анализа своих мотивов и влечений к власти. Анализ проблем другого человека, конечно, должен базироваться на доброжелательности. Приказ другому быть доброжелательным — парадоксальное требование. Лишь совершив анализ себя и разобравшись со своими отрицательными чертами, мы можем обрести доброжелательность. Только когда мы заставляем себя смотреть на себя с симпатией и быть с собой снисходительными — единственный способ заставить проявиться нашим неосознаваемым мотивам, — мы сможем быть добры к другим, какими были к себе во время самоанализа, невольно и неосознанно.

Прощение или отрицание

Нужно ли простить, чтобы понять? Если прощение чудесным образом возникает на пути к резилентности, причем слишком рано, то путь приведет к отрицанию. Важно полностью пройти путь к резилентности и лишь после этого попытаться понять и простить. Ощутить страдания другого — значит объединиться с ним. А понять его — значит вернуться к нему и снова угодить в ад нездоровых отношений. Помочь другому можно, лишь находясь на расстоянии от него.

Терапевтам известно: дистанция и нейтралитет — необходимые условия в отношениях помощи. Именно этого не хватает жертве перверта, которая, как мы уже видели, привязана к своему мучителю.

Можно ли вылечить семью и друзей?

Помочь можно только при наличии дистанции. В примерах, которые мы рассматривали, именно отсутствие дистанции и доброта Оливии и Хуана давали возможность таким жестоким людям, как Маура и Андреа, удушать свои жертвы.

Разумеется, если кому-то из членов семьи или друзей плохо, мы можем выслушать их с вниманием и состраданием, но лучше для этих целей поскорее найти незаинтересованного третьего.

Недавно я услышал рассказ одного знакомого о том, как он сблизился с друзьями, семейной парой, когда супруги были готовы чуть ли не поубивать друг друга, и они поочередно доверяли ему сокровенные мысли. Когда супруги помирились, они прекратили общение с этим человеком — вероятно, потому, что воспринимали его как носителя симптомов их недуга.

Возвращаясь к межпоколенческим симптомам, предлагаю снова понаблюдать за переносом энергий и за той глубокой работой над собой, которую нужно проделать, чтобы прекратить передачу перверсий от поколения к поколению.

Сложная семейная история

В 1945 году семнадцатилетнюю на тот момент бабушку Клары изнасиловал американский солдат. Она забеременела. Она всячески пыталась прервать беременность, но ей это не удалось, и девочка, будущая мать Клары, родилась. Бабушка Клары жестоко обращалась с дочкой, сейчас они не разговаривают, а когда общались, то бабушка называла дочку исключительно хитрюгой.

Мать Клары тоже была совсем юной, когда забеременела. Попытка сделать аборт подпольно не удалась, и Клара все-таки родилась. В детстве мать подвергала Клару насилию, как физическому, так и моральному.

На консультации Клара пожаловалась на ночные кошмары и бессонницу, которые ее мучают, в основном когда она остается ночевать в доме матери. Там ее терзает страх насильственной смерти.

Она пришла на консультацию из-за случившегося несколькими днями ранее происшествия: ее дочь выронила из рук какой-то предмет, тот разбился, и Клару это настолько разозлило, что она ударила кулаком и разбила окно в кухне. После нескольких сессий терапии Клара, которой сорок лет, поехала в отпуск к матери. Вернувшись из поездки, она призналась, что пережила там свой детский страх: она не могла спать без ночника, ей представлялось, что мать поднимется в ее комнату с ножом и убьет ее во сне.