Во власти пламени

Надежды не осталось. Одно лишь желание, чтобы месть Элесбед скорее свершилась и чтобы она меня отпустила.

В какой-то момент мир перед глазами снова начал меркнуть, и я поняла: новый приступ близко. Луну затянула тьма, погасли звезды. Я зажмурилась, сжала кулаки и с силой стиснула зубы, чтобы еще больше не напугать Эйлуэн своим криком. А в следующий миг почувствовала, как жертвенник подо мной дрогнул. Задрожали стены, посыпались мелкие камни. Несколько свечей, зашипев, разом погасло.

То, что в первые секунды я приняла за раскаты грома, оказалось яростным рычанием дракона. Боялась, что его появление мне просто померещилось и тьма, заволокшая небо, всего лишь плод моего воображения. Но нет, Элесбед вдруг осеклась, яростно прошипела что-то, вскинула голову, впившись взглядом в кружившего над развалинами дракона.

— Уведите девчонку и заткните ей чем-нибудь рот. Не хочу, чтобы мой сын ее увидел.

Аман!

У меня чуть сердце, почти остановившееся, из груди не выпрыгнуло. Снова забилось быстро-быстро, от радости такой сильной, какой я никогда прежде не испытывала.

Пыталась понять, куда эти твари утащили Эйлуэн, но перед глазами, как назло, все расплывалось. Я слышала шипение морканты, шептавшей одно из своих омерзительных заклинаний. Подвластные ее чарам, по земле стелились клубы тумана, быстро окружая алтарь, расползаясь по воздуху и стягиваясь у меня над головой непроницаемым коконом.

К тому моменту, как Аман принял человеческое обличье, я и эта змея уже находились под завесой злых чар. Боль, было отступившая, снова вернулась, заглушив безумную радость от появления Огненного.

Аман бросился к тагрову покрову, больше похожему на размазанную по стеклу грязь. Ударил раз, другой, но тот лишь едва уловимо дрогнул.

— Прекрати! Что бы ты ни делала, сейчас же остановись! — в исступлении прорычал он.

Поймав его взгляд, я вдруг поняла, что не хочу умирать. Хочу оставаться здесь, с ним, в реальности, несмотря на все издевательства этой гадины.

— Ты не перестаешь меня разочаровывать, мой сын. — Элесбед приблизилась к туманной черте и застыла, не отваживаясь ее преступить. — Только и делаешь, что все портишь. Сначала отпустил ее, рискнув всем, потом разорвал вашу с ней связь. А теперь что, явился ее спасать? Когда я уже почти добралась до Талврина. Почти с ним поквиталась!

С ладоней князя сорвалось пламя, но его тут же поглотили сгустки тумана.

— Впусти меня, и будешь жить.

— Ты мне угрожаешь? — Элесбед… рассмеялась.

Ну точно ненормальная.

Подхватив юбки, она шагнула вперед, почти преодолев созданную ею хмарь, но тут же отпрянула, напоровшись на полный ярости взгляд.

— Даже так… Значит, она, — морканта на миг обернулась, окатив меня своей ненавистью, — эта маленькая дрянь, для тебя дороже, чем я, твоя мать? Родная кровь. Семья!

— Ты для меня уже давно умерла, — глухо произнес Аман, следя за каждым шагом, каждым движением княгини. Как хищник, готовящийся к атаке.

Морканта зло усмехнулась:

— Ну тогда мне тем более нечего терять. Талврин единственный, кто держит меня на этом свете. Когда он умрет, уйду и я. А теперь не мешай! Хочешь смотреть, как девчонка умирает, — пожалуйста! Но к ней ты не пробьешься, как ни старайся.

Колдунья приблизилась к жертвеннику, и я задрожала, поняв, что сейчас все начнется сначала.

— Не надо! Я найду Талврина! Убью его! — пытаясь пробиться сквозь туман, кричал Аман. — Только отпусти ее. Мама!

Полог дрожал, то почти истаивая под натиском Каррая, то снова сгущаясь, скрывая его от меня.

— Перестань! — истерично вскрикнула Элесбед. — Немедленно прекрати! Я ждала столько лет! Все закончится сегодня!

Меня чуть не вывернуло наизнанку от нового приступа боли. Не сдержавшись, я закричала так громко и отчаянно, что сама едва не оглохла от собственного вопля. И сознание не потеряла лишь потому, что заметила или, скорее, уловила какое-то движение за стеной тумана. Какую-то тень, скользнувшую к Аману.

Решила было, что это одному из стражников хватило глупости помериться силами с драконом. Предупредить не успела, да и не смогла бы — язык не слушался.

К счастью, тальден почувствовал приближение смертника. Успел обернуться, отразить атаку, и, к своему ужасу, я узнала в нападавшем Аксена Марха.

Все, что происходило дальше, и вовсе напоминало безумный сон. Сплетенный из чар купол содрогнулся вместе с жертвенником и, кажется, вместе со мной. А потом по нему, расползаясь, побежали трещины. Полог рушился, опадая на землю грязными клочьями. Несмотря на злобное шипение морканты, несмотря на ее попытки удержать завесу тумана, та долго не продержалась.

Мутная хмарь схлынула к обломкам стен, и я услышала звенящий от ярости голос ведьмы:

— Ты все-таки нас нашел!

Обрадовалась было, решив, что это отец подоспел. Обрадовалась и испугалась одновременно: Элесбед ведь и его не пожалеет.