Во власти цифр. Как числа управляют нашей жизнью и вводят в заблуждение

В конце концов Найтингейл удалось убедить власти при помощи чисел. В 1880-х годах многие из проблем были решены: солдаты стали лучше питаться, чаще мыться, казармы стали чище[11]. Положение вещей улучшилось настолько, что вновь построенные госпитали вскоре оказались слишком большими. «Если число больных сократилось настолько, что [Медицинская служба армии] не может заполнить свои госпитали, в этом, право же, нет нашей вины», – иронически замечала Найтингейл[12].

Флоренс Найтингейл одной из первых в мире использовала графики для внедрения перемен[13]. Несомненно, она была умна, трудолюбива и упорна, но, кроме того, она была человеком своего времени. В XIX веке впервые в истории началось широкое использование статистики, и эта тенденция сохраняется до сих пор. Именно тогда возникли национальные государства, и их растущие бюрократические системы требовали от своих граждан все больше информации. Кто умер, кто родился, кто с кем вступил в брак – сведения такого рода впервые стали регистрироваться в широких масштабах[14]. Философ Ян Хакинг назвал это событие «лавиной печатных чисел»[15], а исследовательница технологий Мег Лета Амброз считает его «первой волной больших данных»[16].

Систематизация численных данных о бедности и преступности; учреждение отделов записей актов гражданского состояния; публикация средних значений и графиков в ежедневной прессе – все это началось в XIX веке, менее двухсот лет назад, и возникло не на пустом месте. Чтобы понять, почему Найтингейл и ее современники начали широко использовать числа (и получили возможность это делать), нам нужно еще сильнее углубиться в историю и рассмотреть три важных события, предшествовавшие численной мании XIX века.

Начинаем стандартизацию

Человек считает с незапамятных времен[17]. Самое древнее из сохранившихся письменных сообщений содержит символы, обозначающие числа. На глиняной табличке из города Урука, который существовал на территории нынешнего Ирака, записано: «29 086 мер ячменя 37 месяцев Кушим». Эта запись сделана между 3400 и 3000 годами до н. э. Текст, вероятно, означает, что некий Кушим получил за период 37 месяцев чуть менее 30 000 мер ячменя.

Как предполагает историк Юваль Ной Харари, Кушим – это первый человек, чье имя дошло до нас. «Характерно, что первое в истории записанное имя принадлежало не пророку, поэту или завоевателю, а бухгалтеру»[18]. Несомненно, это обстоятельство говорит о многом, потому что числа были жизненно важны для развития общества.

Охотник-собиратель был способен запомнить всю информацию, в которой нуждался. Где водится дичь, какие ягоды ядовиты, кому можно доверять. Крестьянин, живущий в малочисленной общине, хранил все необходимые знания у себя в голове. Но после сельскохозяйственной революции люди начали сотрудничать в более крупных масштабах, на уровне поселений, городов и даже целых стран. Экономика усложнялась; вместо натурального обмена появились деньги; развивалась сеть экономических отношений, все более сложная для понимания. Человек был в долгу у одного, ждал возвращения долга от другого, платил за аренду жилья третьему. Так наш вид столкнулся с препятствием: мы уже не были способны запомнить все необходимое.

Особенно остро эта проблема стояла в государствах, собирающих налоги с большого числа людей. Чиновникам нужен был метод, позволяющий регистрировать все входящие и исходящие платежи. Этим методом стала письменность. Благодаря записи соглашений – законодательству – и отчетов о действиях людей – административной документации – можно было уже не полагаться только на человеческую память. И во многих из этих записей – как в случае с ячменем Кушима – присутствовали числа.

В развитии роли чисел имел важное значение не только сам тот факт, что мы начали их записывать, но и то, что именно мы записывали. Вернемся к существенному моменту в записи Кушима: «29 086 мер». В этом случае мы должны договориться не только о числе, 29 086, но и о том, что означает слово «мера».