Во времена фараонов

Вы уже понимаете, к чему приводит это утверждение. По преданию, сохранившемуся в Королевском Туринском папирусе и освященному Манефоном и Диодором, фараонам предшествовали в земле египетской боги, полубоги и тени. Не кроются ли под этими легендарными преданиями какие-нибудь исторические данные? Так называемые боги, полубоги и тени, существовали ли они в действительности, как это утверждает Диодор, в виде людей, которых преемники их по благочестию или из-за династической выгоды возвели в сан богов? Масперо отказался присоединиться к этой теории. «Я тоже убежден, – заявил он, – что существуют памятники, предшествовавшие Менесу (первому египетскому царю по таблицам фараонов и списку Манефона)… Но прежде чем согласиться с тем, что находки Амелино относятся к этой категории, я бы желал получить от него доказательство, хотя бы одно-единственное, что их нельзя приписать ни трем первым династиям, ни VII, VIII, IX и X, где большинство владык все еще лишены своих имен Хора» [104] .

Амелино упустил из виду эту гипотезу: возможно, что открытые имена были двойными и употреблялись вместе с именами, уже известными из царских списков; для этого достаточно было допустить, что с архаических времен фараоны носили «имя Хора», отличное от «имени царского» [105] . Тогда объяснилось бы, почему царские имена, найденные в Абидосе, не встречаются в официальных списках: последние приводят «царские имена», памятники же до сих пор дают лишь «имена Хора». Мы знаем теперь, что это предположение подтвердилось: по обломкам сосудов, найденных самим Амелино или другими, обнаружилось, что для нескольких царей употреблялось два имени, обозначающие одного и того же фараона, что позволило согласовать данные списков и Манефона со свидетельством памятников.

Тем не менее, в 1896 г. Амелино оставался еще при своем мнении; несмотря на то что Манефон указал на происхождение царей двух первых династий из Тиниса, тот, кто открыл их могилы, не хотел допустить предположения, что он нашел самых древних фараонов-смертных. Это повело к предвзятости в руководстве раскопками 1897–99 гг. и в истолковании их результатов.

Кампания 1896–97 гг. в окрестностях четвертого холма доставила огромную гробницу, в 80 м длины, разделенную на 65 комнат, изобиловавших погребальной утварью. Царское имя, вырезанное на крышках кувшинов, представляло еще не известную особенность: вместо сокола Хора стояли сокол и борзая собака, лицом к лицу или друг за другом. Внутри было имя, прочитанное сначала как Ти, которому Масперо дал впоследствии правильное чтение Хасехемуи. Амелино считал, что двойное животное означало двойное имя, а следовательно, двух царей. Могила показалась ему более старой, чем две предыдущие; следовательно, заключил он, эти два царя принадлежат к династии богов, предшествовавшей династии теней.

Это открытие вызвало в нем некоторое разочарование: он рассчитывал открыть могилу самого популярного из богов-царей, того Осириса, который стал впоследствии покровителем Абидоса, «однако надписи гласили о двух богах, тогда как он надеялся найти лишь одного».

В следующем году (1897–98 гг.) четвертый холм, для которого наступила очередь, дал множество обломков, относящихся к более новой эпохе, с посвящениями Осирису: не приближались ли к пресловутой могиле Осириса, которая, по преданию, находилась в Абидосе? Три условия, по Амелино, были необходимы, чтобы искомый памятник можно было отождествить с могилой Осириса: предание гласило о множестве могил или плит, расположенных кругообразно; не менее прославленная лестница должна была вести к гробу; знаменитая реликвия, голова Осириса, должна была находиться там, заключенная в раку. Действительно, среди многочисленных могил 2 января 1898 г. было открыто кирпичное строение 12 м длины. Оно было наполнено огромными кувшинами; у южной стены находилось смертное ложе из гранита, в 1 м 80 см длиной, на нем лежал Осирис, увенчанный короной, облаченный в саван, со скипетром и бичом в руках. [106] У правого плеча можно было прочитать его имя, «Осирис, Существо Благое с голосом животворящим»; в изголовье и у ног бодрствуют четыре сокола, «Хоры, охраняющие своего отца», пятая птица, Исида, опустилась на тело своего супруга. Ложе окружено посвящениями «Осирису Хентаментиу, Владыке Абидоса»; имя царя-жертвователя было разбито и не поддавалось чтению, но художественный стиль и редакция Царского протокола не позволяют отнести памятник за пределы первого Фиванского царства (около 2500 г. до н. э.), а возможно, что он еще менее отдаленной эпохи.*

Амелино нисколько не усомнился в том, что нашел могилу Осириса, и продолжает еще обозначать памятник этим именем. Правда, погребальное ложе, действительно, не в античном стиле, но ведь позднейшие цари могли обновить первоначальный мавзолей. Наконец, последнее доказательство: найдена была только одна-единственная часть скелета – череп, который «не мог не быть черепом Осириса».