Во временное пользование

Голос Сверчка немного лагал, как программа в компе, и звучал глухо. Но так, что по ушам болью резал. Или Розгину это казалось?

Он глянул на потерянно сидящую в углу комнаты Княгиню и ушел в кухню.

- Охренительно, что ты мне сейчас это говоришь. Когда его уже выпустили.

- Да я сам только узнал! Слушай, - Сверчок помолчал, видно, подбирая слова, - ты это… Не торопись. Его не просто так выпустили, понимаешь? Учитывая наши хлопоты…

- То есть, ты мне хочешь сказать, что эта тварь отчего-то настолько неприкосновенная, что даже прямые улики не сработали? Это чего за хрень такая лютая, а?

Розгин старался сдерживаться, выходило очень хреново.

У него вообще все выходило хреново, вот уже несколько дней. С того самого момента, когда ему Сверчок по телефону рассказал про тетю Варю. И стало откровенно мертвенным после ее смерти и похорон.

Розгин так себя не ощущал никогда. Настолько неживым.

По большому счету, он всегда был толстокожим говнюком. Потому и в профессии успеха добился.

Но вот только тети Вари эта толстокожесть не касалась.

И не коснется теперь.

Конечность случившегося настигла далеко не сразу.

Розгин еще какое-то время метался внутри себя, не веря. Что-то делал, нужное, смотрел, разговаривал.

И даже на похоронах присутствовал, хотя терпеть эту показуху не мог.

Ее пришла проводить половина города.

Она многим, очень многим помогла, как выяснилось. Не ему одному. Не только ему.

Говорили что-то важное. Наверно. Словно она могла слышать.

Розгин в Бога не верил. И в рай тоже.

И потому постоянно подавлял в себе желание оглянуться. Найти ее взглядом. Почему-то думалось, что она за спиной.

Княгиня, которая все это время была рядом, не помогала. Хотя, наверно, очень хотела. Но Розгин ее не видел. Он вообще никого не видел. И не чувствовал. Как мертвый.

На эти несколько дней он вылетел из жизни, из обычных дел, не думая ни о порушенной негласности, ни о секте с ее Кочегаром, ни о самой Княгине и ее гребанном наследстве, из-за которого вся эта херня и заварилась.

И, если б в этот момент что-то случилось… Он не был уверен, что среагировал бы. Адекватно, по крайней мере. Как привык.

Потому что сейчас, когда Сверчок сказал про то, что тварь, пойманную с поличным за издевательства над пожилой слабой женщиной, отпустили на все четыре стороны, не найдя состава преступления…

Розгин среагировал неадекватно.

Со стороны, наверно, так показалось.

Для него-то все выглядело верхом адекватности.

Он послал Сверчка и его осторожные просьбы нахер, вышел из кухни и молча двинулся к двери. Едва ли замечая ломанувшуюся за ним Княгиню.

Она, кстати, вела себя все это время очень даже достойно.

Не ныла, не требовала к себе внимания, про свои проблемы не упоминала. Полностью сосредоточилась на похоронах и самом Розгине. Не каждая баба так сможет. Княгиня, несмотря на всю свою фиалковость и рафинированность, смогла. Справилась.

И теперь топала за ним, взволнованно задавая вопросы.

На которые Розгин вообще не планировал отвечать.

Он шел, целеустремленно и быстро, набирая по пути нужного человечка. Человечек этот, кстати, считал, что Розгин давно уже смотал в теплые страны третьего мира, а потому сильно удивился. И возможно, после разговора с Розгиным, понесет интересную весть по другим, но негласность уже давно была в жопе, а, даже если б и не была… Да плевать.

Тварь, замучившая тетю Варю, сегодня, час назад, спокойно вышла за ворота изолятора и пошла домой. Это если дурак. А он, наверно, не дурак. Потому вряд ли дома. Но надо проверить. Все бывает.

И сейчас важно только одно – найти его. А остальное… Да похер. Все равно мертвый уже. Ничего живого не осталось. Ничего святого. Ничего сдерживающего. Никого сдерживающего.

Он едва ли заметил, выруливая со двора и общаясь на автомате с приятелем из полиции, что Княгиня села рядом.

- Сереж, давай ты потом мне расскажешь, как ты меня любишь, - Розгин прервал поток бреда от болтливого приятеля, - а сейчас мне адресок нужен. И имена тех, кто за него хлопотал…

- Розгин, я понимаю, что тебе не просто так, но…

- Сереж, я не хотел напоминать… И не думал, что придется.

- Макс, да ты же знаешь, я не забуду, если б не ты, то я бы… Макс…

- Ну вот я и не думал, что придется память тебе освежать.

- Не придется. Запоминай адрес.

Розгин слушал, привычно фиксируя основные моменты в голове. Адрес. Работа. ( У этой твари даже работа была, официальная). Дача. Адрес родителей. Адрес любовницы. Имена адвокатов. Имена тех, кто проплатил адвокатов.

Усмехнулся.

Серега – хороший сотрудник. Тщательный и аккуратный. Когда-то был еще и смелым. Пока твари, которых он вел в разработке, не украли его сына. Пятилетнего. И , если б не Розгин, у которого уже тогда проблемы с инстинктом самосохранения наблюдались… Короче, в том, что Серега выдал ему все, что мог, и даже больше, Розгин не сомневался. Также, как и в том, что приятель и давний должник немного потянет время, прежде чем бежать докладывать о внезапно рассекретившемся сотруднике.

Естественно , те, кому надо, сразу просчитают варианты устранения взбесившегося придурка, расхаживающего по городу. Но не вот прямо сейчас.