Вода

– Молодец! Хорошая девочка!

Саша подошёл к ней ближе и, протянув руки, принялся развязывать ей рот, не заметив ещё кое-какого изменения.

– Ты ничего не сделаешь мне и ребёнку! – вскрикнула она и ударила изо всех сил правой рукой ему в шею. Кровь хлынула фонтаном. Тут же Аня вся покрылась его кровью. От неожиданности Саша отпрянул и схватился за шею. В его глазах читалось недоумение.

– Ты что, сука, наделала! Как.. как ты освободила ру…

Он не договорил и рухнул, по-видимому, Аня задела сонную артерию, так как лужа мгновенно начала растекаться тёмным пятном по полу.

– Как же ты меня достал, мудак! – прокричала она, затем, громко завизжав, зарыдала.

Минут за двадцать или тридцать до того она, пока лежала на кровати, нащупала что-то острое. "Его нож!" – подумала она. И вправду, слетев с катушек окончательно, Саша по-видимому стал более рассеянным. Отобрав от нее кухонный топорик для разделки мяса, после того как он получил им по щеке, он совсем забыл о своём первоначальном оружии. Пока, стоя у окна, он продолжал рассуждать, стоя к Анне спиной, та незаметно перерезала верёвку, связывающую руки, а после, чтобы остаться незамеченной, села, уперевшись о спинку кровати. Решаться уже не было смысла, в голове была полная уверенность в том, что пора довести дело до конца. В этой ситуации у нее просто не было выбора, либо она и ребёнок, что зародился у нее в животе, либо же психопат, что готов умереть сам и унести за собой её и своё будущее дитя. Самое страшное было перебороть свой страх и нанести первый в жизни удар, что принёс бы человеку сильнейшую физическую боль, в связи с чем ее рука вздрогнула, когда топор взмыл вверх и прошёл немного не по той траектории, по какой изначально было запланировано. В своих мыслях она долго прорабатывала и пыталась представить, как топорик рассекает черепную коробку того, с кем совсем недавно она планировала связать свою жизнь. Да и не только свою, она ведь хотела и вовсе отдать в эти руки своих детей! Но это было уже не важно, жизнь очень стремительно изменилась, а, точнее, скатилась в тартарары. Увидев распоротую щёку Саши, она поняла, что это ее рук дело. "А вроде это не так уж и сложно!" – подумала она, когда по какому-то счастливому стечению обстоятельств нащупала острое лезвие. И в кульминационный момент рука попала, точно в задуманную цель, на этот раз не посмев вздрогнуть ни на долю секунды....

Что-то так и барабанило по крыше. Складывалось ощущение, что с неба падали камни, а не град. По-видимому, погода ухудшалась и не планировала налаживаться вовсе. А чего ещё следовало ожидать? По-видимому, люди настолько разучились жить правильно на этой земле, что планета не выдержала и остановила эту жизнь. Никита в этом убедился на собственном горьком опыте и теперь лежал в луже собственной крови, не ведая, как там дети, и как теперь сложится их жизнь.

Чья-то тяжёлая рука схватила его за куртку с левой стороны и резко дёрнула. Никита с легкостью вспорхнул в воздух и первая мысль, что пришла в голову, была: "Не в этот раз, ублюдок!"

Тот взгляд, что он увидел на освещённом от костра лице так называемого Лёхи, Никита запомнит, по-видимому, навсегда. Один из топоров, что лежал в том самом углу, на этот раз оказался в правой руке Никиты. По неким стечениям обстоятельств здоровяк по имени Лёха схватил его за нужный бок, и у Никиты было время на нужный размах, и он попал точно в цель. Тот даже не успел вскрикнуть, так как топор разрубил шею с такой легкостью, что голова с замершим от удивления взглядом слетела с плеч и, упав. покатилась, словно мяч по комнате. Тело упало не сразу, оно будто всё ещё недоумевало, что лишилось основного своего главнокомандующего, и продолжило стоять ещё несколько секунд, рефлекторно держа Никиту за куртку.

– Лёха! Что там у тебя? – произнёс отродье, внезапно появившись в дверном проёме. Выстрел из ружья был оглушающим в небольшом помещении. Тело отродья вылетело обратно, словно тряпичная кукла. Только сейчас Никита понял, что гильзы были заправлены дробью. В этом он не очень разбирался, но зато эффект, который был произведён, доставил Никите, так скажем, приятное удовольствие.

Держась за живот одной рукой, а другой неся ружьё, Никита не спеша подошёл к Отродью. Тот хрипел, а изо рта текла кровь. На грудной клетке сквозь дыры в одежде просачивалась кровь. Никита встал напротив, нацелив ружьё.

– Твоя взяла, папаша! – рассмеялся сквозь боль отродье. – Исход всё равно для всех нас один! И, скорее всего, мы все попадём в ад!

– Это точно! До встречи!– произнёс Никита и произвёл очередной выстрел из двустволки.

Выстрел пришёлся в голову. Дробь, да тем более с расстояния в полметра, не оставила от лица ничего. Так было странно, ещё совсем недавно Никита не мог и представить, что сможет когда-либо выстрелить в человека. Только вот единственное, что он начал осознавать – людей практически не осталось, а основная масса – это звери.