Вода

Никита огляделся, он не сразу понял, что вокруг была тишина. По крыше больше не барабанило, только догорающий костёр немного похрустывал. Детей не было на прежнем месте. Никита прислушался и услышал всхлипывания. Он улыбнулся, поднял с бетонного пола нож, затем огляделся и увидел свой фонарик. Никита выдвинулся не спеша в сторону, откуда доносились звуки, включив фонарь. В недостроенной квартире напротив он увидел связанных между собой детей, сидевших на холодном полу спиной друг к другу.

Он осветил их фонариком, и те зажмурились, на глазах и щеках не было сухого места.

– Ну что! Плывём к маме!

– Папа! – воскликнули оба одновременно. Слёзы усилились, но на лицах появились улыбки. Страхи мгновенно стали уходить, тем более когда Никита при помощи ножа освободил их. Обнимались они около нескольких минут, но Никите казалось, что это были самые тёплые и крепкие мгновения за всю их жизнь.

– Давайте убираться отсюда!

– Пап, а эти дядьки отпустили нас? – спросила, резко вздыхая после слёз, Настя.

– Да, отпустили…

Расправившись с тканью, что была обмотана вокруг ног, Аня поднялась с постели. Увидев лужу крови, ее замутило, а затем и вовсе вырвало. Только сейчас она подумала о том, что очень голодна, она не ела уже часов десять или более, а если быть точнее, то и вовсе потерялась во времени. Ноги немного онемели, поэтому, встав на них, она тут же рухнула обратно на кровать, почувствовав колики. Посидев минут пять, Аня вновь сделала попытку и поднялась. Ей нужно было подойти и проверить, жив ли ещё Саша. Не спеша сделав пару небольших шагов, она упёрлась в его ноги. Пару раз ударив ступнёй по ним, увидела, что не последовало никакой реакции, после чего приняла решение подойти поближе. Стук в окно прекратился, и туча каким-то необъяснимым образом ретировалась, вновь освободив яркий свет, исходящий от Луны. В квартире стало светлее, цвета, конечно было не различить, но зато Аня приметила огромное тёмное пятно, что до сих пор расползалось вокруг Саши. Проверить пульс, да и вообще дотронуться до него ей не хватало духа, а, может, причина была в другом – он стал ей настолько противен, что прикасаться к нему просто не было никакого желания. Поэтому, немного подумав, она перешагнула через него и направилась в сторону кухни. Подходя к столешнице, у нее случился очередной приступ кашля, и вновь появился металлический привкус во рту. "По-видимому, это всё же пневмония", – подумала она и поймала себя ещё на одной мысли. У нее не было страха, почему-то там, лёжа на кровати, будучи связанной, она смирилась с мыслью о смерти, и стало настолько легко, что все переживания и былые страхи ушли, будто их и не было вовсе. Ей поскорее хотелось лишь воссоединиться со своими детьми и мамой, да что уж там говорить, и Никитой тоже, где-то в другом мире, где царит лишь спокойствие и умиротворение.

Найдя кое-какие консервы, Аня накинулась на них с такой силой, что и сама не ожидала. До этого она не испытывала такого голода, а сейчас, скинув все оковы и освободившись в первую очередь головой, она почувствовала сильнейший голод и по ощущениям хотела наверстать упущенное: "Представить бы ещё месяца два-три назад, что я буду есть руками тушёнку и прочие консервы, вместо бифштекса, для которого требовались вилка и нож! В жизнь бы не поверила! А теперь это, по-видимому, станет нормой для всех выживших. И вправду, не важно теперь, к какому числу эстетов и приверед относились люди когда-то, ведь пришло время для проявления всех наших животных инстинктов! А ведь прав был этот психопат! Как же прав!"

– Пап! У тебя кровь! – взволнованно произнесли дети.

– Ничего страшного! – улыбнулся Никита, уперевшись рукой о стену, а затем проскользнул по ней, сел бетонный пол. Перед ним лежали их рюкзаки и спасательные жилеты. – Артём, поищи, пожалуйста в моём рюкзаке. – Никита перевёл дыхание. – Там есть бинты. Достань их, пожалуйста. Держи фонарик.

Артём принялся искать их, взяв фонарь в руки, а маленькая Настя подошла к отцу и села рядом. Она крепко сжала руку своего отца и упёрлась головой о его плечо.

– Пап, тебе очень больно?

– Да нет, малыш! Просто царапина.

– У тебя очень холодные руки.

– Так помещение не отапливается. Не беспокойся, всё будет хорошо. Скоро мы найдём маму, и всё у нас будет просто отлично!

– Держись, пап! – Артём протянул упаковку бинта.

– Раскрой ее, пожалуйста. Мне нужно снять куртку и кофту.

– Хорошо.

Никита отодвинулся от стены и, встав на колени, принялся не спеша снимать одежду. Каждое движение отдавалось болью, но терпимой. Через пару минут он справился с одеждой. Куртка не промокла, а лишь была порвана и испачкана, а вот футболка и кофта были насквозь в крови. "Повезло, что не утро, и вокруг темно", – подумал Никита, мысленно радуясь, что дети ничего не заметят.

– Сынок. Нужно отмотать часть бинта и после оторвать. Затем потребуется сложить его в несколько слоёв.

– Хорошо, пап.