Вода и Перо. Узел (СИ)

Господин правда был похож на Сида, хоть и сильно старше — такие же темные волосы, широкие брови, раскосые, как у заезжих наемников, глаза. Только Сид был растрепанный, с щетиной, синяком на скуле, шрамом на подбородке, а этот лощеный, словно его жиром намазали, и разодет как петух.

— Роксан, ты утром пропустил, — начал было господин, вставая, но взглянул на них и тяжело опустился обратно в кресло. Поджал губы. — Ты смеешь являться сюда спустя столько лет?

— Твой обожаемый наследник пропустил твою жутко важную херню, потому что сидит в плену, — с места рванул в драку Сид, пропустив мимо ушей чужой выпад. — Он спас мою шкуру, на которую тебе было насрать семь лет. А ты сейчас оторвешь свой зад от кресла и спасешь этот гребанный город.

Они с Сидом смотрели друг на друга, как два уличных кота, даже вой точно такой же слышался. Обри шагнула вперед — должен же кто-то чуть понятней объяснить, что этому господину делать, помимо отрывания зада.

— На рынке будет бунт, — плевать, что она не понимает, почему так решили, сейчас это вообще не важно. — На восходе солнца, когда там соберется толпа. Шеймус О’Флаэрти сказал передать вам, чтобы вы поднимали свою армиеподобную стражу, от нее будет толк.

Господин надулся, как индюк, даже не взглянув на Обри.

— Если ты считаешь, что можешь притащиться сюда, еще и с какой-то уличной девкой…

Она оказалась рядом с ним даже быстрее Сида, перегнулась через стол и влепила пощечину со всего размаха. Друг одобрительно хмыкнул, обнял за плечи. Представил:

— Обри. Тоже спасла мою шкуру — шесть лет назад, когда меня чуть не насмерть отметелили за слишком красивую рожу и господские манеры.

— Ты думаешь, я поверю, — Обри очень хотелось съездить ему по еще раз, уже кулаком, но Сид удержал. Повысил голос, перекрывая противное квохтание:

— И даже если тебе совсем на меня похер, твой драгоценный молодой господин О’Тул сдохнет в лапах тупой банды, если ты продолжишь засовывать голову в задницу!

— Силь?

Обри не сразу поняла, как оказалась в чьих-то объятиях: мягких, пахнущих господскими нюхательными солями. Просто открылась дверь и женщина в черном платье вмиг оказалась рядом с ними, обняла сразу обоих. Похоже, Обри ласка перепала за компанию с Сидом.

— София! Как ты можешь, — это опять возмущался господин О’Тул, и Обри стало уже попросту неловко за него. Настолько, что она посмотрела поверх обвившей ее руки, попросила очень тихо:

— Вы бы помолчали, а?

Не поняла, почему, но он правда заткнулся. Отвернулся, вздернув подбородок — Сид делал точно так же, словно место для удара подставлял, слабо, мол, врезать, или нет. Закрыл глаза, на фоне светлого окна очень заметно поднялась и опустилась затянутая в синее сукно грудь.

— С чего Шеймус взял, что будет бунт? — спросил до странного спокойно.

— Я сидел у этой банды неделю, и еще расследование было, — в тон ему глухо отозвался Сид. — Мам, пусти. Там городу… Плохо, в общем, будет, если мы сейчас не пойдем.

Женщина отпустила их, вытерла глаза. Обри наконец рассмотрела ее — немножко нескладная, в траурном платье и с простой прической, словно у служанки. От нее в сыне был разве что аккуратный тонкий нос, который Сиду, правда, успели сломать пару раз, да яркие, словно подкрашенные, губы.

— Как будут организовывать?

Обри удивленно оглянулась на господина О’Тула. Его как подменили — только что квохтал глупый петух, а теперь даже на Ямба стал похож.

— Музыкант, — объяснил Сид. — Может просто накрыть толпу, может по вкусовому ощущению, х… То есть, непонятно, что он еще может.

— Они возьмут людей и поведут в каналы, — дополнила Обри.

О’Тул коротко кивнул, быстро написал что-то. Встал, протянул им бумаги.

— Передадите в восточную и центральную казармы, — велел, одновременно снимая с полки и затягивая пояс с флягой. — Западной я займусь сам, оттуда выдвинемся, оцепим рынок. София…

— Я буду в безопасности, но рядом, — женщина быстро поцеловала мужа, потом сына. Обри не поняла, почему, но ее щеки тоже коснулись. — Да пребудут с вами птицы.

========== Глава 21 ==========

Южная Империя, город Пэвэти

???

— Холодной ночи, — сестра помахала рукой в низках браслетов, прыснула. — Или теперь надо говорить “Да славится Император”?

— Всегда надо, — отрезал он. Повел плечами, оглядывая дом — такой маленький, до отвращения бедный и со всеми этими дешевыми безделушками, которые Чузи дарили ее гости. Разве что браслеты неплохи, тяжелые и одновременно изящные.

— Заходи, — она поднялась с циновки. — У нас тут целый праздник, гость вчера вяленое мясо принес.

Потянулась, выгибаясь, сонная и довольная. Сикис, вспыхнув, отвернулся. На сестре был слишком маленький, расходящийся на груди халат, и вязаная накидка с дырками ничуть не реже, чем у рыболовной сети, тоже ничего не скрывала.

— Нет, — отказался резко. — Я пришел только велеть, чтобы ты перестала болтать обо мне.

— Хммм? — плечи обвили тонкие, очень темные руки с длинными ногтями. Сикис ненавидел, когда Чузи его обнимала. — Ты же мой любимый маленький братишка! Выбился из пыли в птицы, легко, как солнышко всходит! Я тобой так горжусь…