Вода в озере никогда не бывает сладкой

Она спрашивает, может ли чем-то помочь, есть вариант собраться втроем, позвать Агату, вместе обсудить рефераты, повторить что нужно, но я отказываюсь, я упрямая и непрошибаемая, как скала, я не сдаю назад, продолжаю рыть разделяющую нас траншею.

Андреа говорит, что на самом деле всем плевать на выпускные экзамены, а я просто извожу себя по пустякам, он уже на втором курсе экономического факультета, уже шесть экзаменов сдал, мои жалобы для него звучат как отчаянный писк голодного котенка.

Он дает мне воспользоваться своим компьютером, я хожу к нему домой, чтобы дописать реферат, но не рассказываю ему, какую тему выбрала, бешусь, если он ошивается поблизости в той же комнате, пока я работаю: болтается из угла в угол, играет в телефон, читает, слушает музыку в наушниках; одно его дыхание отвлекает меня и раздражает, поэтому я отсылаю его в гостиную и запираюсь на ключ, на два оборота.

Если ему нужно попасть в комнату, он стучит в дверь, я открываю, Андреа принес хлеб с ветчиной и стакан грушевого сока, он садится со мной рядом на кровать, говорит: успокойся; повторяет это раз за разом и наматывает мой локон себе на палец, я говорю, что уже забыла, что читала, из памяти стерлись три четверти выученного и я совсем не понимаю, что значит «конец истории» по Гегелю, не понимаю, не понимаю даже, что именно у него там закончилось.

Андреа говорит, что мне очень идет белый цвет.

Я краснею и разглядываю платье, которое сегодня надела: тонкие лямки, пышная юбка, из всех моих оно мне нравится меньше всего, но одно из немногих, которые еще чистые и висят в шкафу, – я постоянно учусь, постоянно потею, постоянно переодеваюсь, и мать ненавидит меня за это.

– Это сейчас не к месту, при чем здесь мое платье? – бросаю я и прячу складки юбки между коленями.

– Надо бы сходить на танцы, а тебе надо бы причесаться, – заявляет Андреа, он обеими руками собирает мне волосы наверх и аккуратно завязывает высокий хвост, говорит, так лучше видно лицо.

У меня загораются щеки и уши, теперь их ничто не прикрывает, весь мир их видит, они неестественно огромные, я тут же пытаюсь прикрыть их ладонями, прошу Андреа остановиться.

– Почему? – спрашивает он. – Тебе же идет, и мне нравится.

Я застываю на месте, его руки по-прежнему поглаживают волосы в хвосте, мои пытаются скрыть уши, я вижу, что он смотрит на меня и улыбается с таким видом, как будто любуется идеально ровным кругом.

Мне кажется, будто я оказалась где-то, в какой-то комнате или кладовке, и перед моими глазами снова встает тот день, когда мы катались на автодроме: он не смотрел на меня, а у меня ноги холодели от переизбытка чувств, все кружилось, все вертелось вокруг него, и вот я чувствую, как он подходит сзади, я поднимаю пистолет и стреляю, раз за разом попадаю в цель, побеждаю, больше нет никакого до и после, есть только это место – коридор, балкон, подземный переход, – и мы там одни.

– Хорошо, если хочешь, пойдем на танцы, – отвечаю я и наконец убираю ладони от своих ушей-локаторов, он сооружает у меня на голове пучок, держит в ладонях завитки моих волос, словно букет тюльпанов.

У Андреа поджарое тело, и когда остаемся вдвоем, мы лежим под одеялом в его кровати, я перестаю отличать север от юга, навязчивые, удушающие мысли отступают, а вместе с ними и все мои заморочки – чудовища, с которыми я сражаюсь и о которых не рассказываю; вижу лишь зубы, колени, пупок – есть в Андреа что-то осязаемое, материальное, что притягивает внимание, я больше не слышу шорохов в коридоре, не слышу, как ветки стучатся в оконное стекло, не замечаю гула машин, проезжающих по улице. Когда мы вдвоем, Андреа говорит шепотом, я не могу различить, что он говорит, но чувствую, будто знаю это – будто я сама вспоминаю и воспроизвожу его мелодичный голос.

В понедельник начинаются выпускные экзамены, письменная часть, но сейчас еще суббота, и я поддаюсь на уговоры – мы идем на танцы. Андреа настаивает, чтобы я не переодевалась и осталась в белом платье, которое так ему нравится, я закрываю тетрадь, выключаю компьютер, откладываю реферат, расчесываюсь, собираю волосы в хвост; у Андреа довольный вид, я же похожа на какого-то другого человека, которого никогда не существовало.

Мы ужинаем в машине, взяв пиццу навынос. Андреа включает радио, перескакивает с волны на волну, до меня долетают обрывки, фрагменты песен, а я тыльной стороной ладони вытираю с губ остатки соуса.

Место, куда мы едем танцевать, называется «Мовида», клуб недалеко от замка Браччано, как и многие другие заведения на береговой линии, работает оно только летом, рядом небольшой пляж со всем необходимым для отдыха, поле для игры в пляжный волейбол, залитая бетоном площадка для танцев, небольшой железный пирс.

Когда мы подъезжаем, то видим, что публика прибывает, но толпы пока еще нет, сегодня вечеринка в гавайском стиле, и кто-то на входе вручает нам гирлянды из искусственных цветов, я надеваю свою на белое платье и прячу под ней пятно от томатного соуса где-то в районе груди.