Водяное колесо (СИ)

— Да… сам виноват. Теперь не знаю, что делать. Я ведь даже собой не распоряжаюсь. И как я могу быть уверенным в том, что смогу обеспечить других, дать им защиту? Какое будущее ждёт моих детей?

— Вот ты о чём. Сильно тебя кто-то зацепил, раз ты так заговорил. — Хомолиген кивнул, а я на секунду задумался — А знаешь, пошли, познакомимся.

Купец глянул на меня, потом не спеша поднялся и повёл на негнущихся ногах сначала на улицу, затем в соседний дом, который предназначался для посетителей торгового дома. Вот ведь! Видимо к моему приезду купец в гостиницу свою зазнобу переселил. Меня же определил в хозяйское крыло. Определённо, боялся моей реакции.

Вскоре Хомолиген завёл меня в комнату, в которой нас приветствовала невысокая приятная женщина средних лет. Этакая улыбчивая жизнерадостная непоседа. Недолгий разговор с ней оставил у меня приятные впечатления. Была в ней изюминка, которая, видимо, и зацепила купца. Кроме того я обратил внимание на то, как она смотрит на Хомолигена. И каким взглядом отвечает ей купец. Очевидно, что эта пара действительно любит друг друга. Ушлый пройдоха наконец нашёл свою половину и это его заметно изменило. У него появились новые ориентиры и цели в жизни. Появился стимул и он готов на многое, чтобы всё это защитить. Вскоре раздавшийся из-за стенки плач ребёнка прервал наш разговор. Женщина, извинившись, выпорхнула за дверь.

— Знаешь, а я хочу тебя поздравить — сказал я Хомолигену, после того как мы остались одни — Это хорошо, что у тебя так всё складывается. Кстати, кто у тебя родился?, — после этого вопроса купца прорвало.

— Я её купил. Она в рабстве была в одном из кочевий. Думал, рабыня — не жена, не прирастёт. Ведь кто я? Да никто! Я же ещё хуже, чем в рабстве. Но вот так получилось, что теперь без неё не могу. И сын родился. Как им теперь? Ведь ты же можешь посчитать, что они помеха твоим планам, и что тогда? Я же не смогу сопротивляться.

— Думал, как меня со света сжить?, — спросил я.

— Думал — не стал отрицать купец. Но на самом деле он из-за клятвы и не смог бы соврать.

— И как придумал?

— Да, но и сам при этом погиб бы. Я уже и деньги приготовил, чтобы обеспечить Лани с сыном, но ты…

— Дурак ты великовозрастный! Каково бы ей без тебя было? Ладно, не бойся. Я не против ни твоей жены, ни сына. Даже больше скажу. Я действительно рад, что у тебя все налаживается. Ты всё никак не хочешь понять, что, несмотря на то, что у нас не всё гладко сложилось вначале, ты всё равно для меня — свой человек. А своих я стараюсь не обижать. И твои люди для меня не чужие. Вы — не расходный материал и, естественно, я доволен, когда у вас всё хорошо. — Я глянул в сомневающиеся глаза купца и продолжил — Вот же торгаш! Вижу, что ты мне не веришь. Ладно, есть одна мысль, как тебя убедить. Уже внёс сына в храм?, — Хомолиген отрицательно мотнул головой — тогда собирайся, бери семью и выходи через полчаса. А я пойду с Мариной поговорю.

— Ты что, хочешь его в храм внести?, — удивился купец.

— Да, стану ему крёстным.

— Кем?, — удивился Хомолиген. В этом времени детей не крестили, но был немного похожий обряд. Существовало таинство внесения младенца в храм. Таким образом, новый человек приобщался к пантеону светлых богов. Мальчика вносить должен взрослый мужчина, но не отец, девочку, соответственно, женщина. Я уже по меркам этого времени вполне взрослый человек, поэтому могу внести младенца. Соответственно я становлюсь, по аналогии с моим временем, кумом семьи. То есть в некотором смысле родственником, которому с этого момента и ребёнок, и его родители становятся не чужими. То есть немного похоже на таинство крещения в христианстве, и я это озвучил, чем вызвал недоумение, так как понятия «крёстный отец» сейчас не существовало. Было понятие «внёсший», которое имело сходный смысл.

— Внёсшим — поправился я после восклицания купца, вышел из дома и направился в небольшую пристройку в торце гостиницы.

Ещё в прошлом году отец Сарон облюбовал себе местечко под молельню. Полноценным храмом я бы её не назвал из-за скромных размеров, но, тем не менее, это было место, в котором находились все атрибуты для проведения обрядов. Естественно, птенцы Сарона, как только появились в торговом доме, направились приводить там всё в порядок. Из Скальма они захватили несколько хоругвей, и в момент моего появления Марина прикреплял полотнище к стене.

Я подозвал монаха. Тот подошёл не сразу. Сначала закончил дело, и только потом соизволил выйти ко мне, как бы показывая, что в этом месте не я главный, тут свой хозяин имеется. Отчитывать монаха за своеволие я не стал. Он искренне считает, что поступает правильно, да и я думаю, что влезать со своими капризами в такую тонкую сферу как религия, не стоит. Насколько мне известно, на вере в итоге обломали зубы все миряне, кто пробовал там командовать. С богом не договоришься.