Водяные знаки

Прохладно в кратере туманном,
В садах блуждает горный дух,
И звуком вязким, хриплым, странным
Клокочет поутру петух.

Из чашки пар витиевато

Плывёт с террасы под навес,
И смотрит мокрой серой ватой
Пустое облако с небес.

Стрясает влагу куст инжира,

Топорща синие пупки,
А на дорожке жёлтой сыро,
И в кольца свились червяки.

На крыше голубь чистит крылья

И стонет над судьбой своей,
А капли влаги звёздной пылью
Сияют, солнечных лучей

Коснувшись. Робкое дыханье

Неслышный ветер превозмог,
И только ветки колыханье
Мне сливу бросило у ног.

«Не синева, но робкое свеченье…»

Не синева, но робкое свеченье,
Намёк на синь, линялая шпинель, —
Цветёт цикорий, с августовской ленью
Его ласкает ветер. Аппарель

Тропы, покрытой каменною плиткой,

Желтеет разногранно. Виноград
Сияет сердоликовым напитком,
И на просвет плоды его горят.

Устало лето за садами прячет

Журчащие потоки льдяных вод,
И конь каурый с бочкой резво скачет,
Плеща на землю бледный небосвод.

Ужин аристократки

В механе5

вянут низки перца,На дворе суетится дождь,
Я под стуки дождя и сердца
В помидоры вонзаю нож.

Круглой ягоды щёки алы,

Сок течёт кровяной струёй,
Этой жертвы мне слишком мало,
Я покончу с ещё одной.

А потом доберусь до глянца

Зеленющего огурца,
Распилю его в ритме танца,
Раскрошу его до конца.

Белый сыр, что белее снега,

Будет липнуть к ножу, как воск,
Но его не близка мне нега,
Отливающий глянцем лоск.

Поломаю его, как должно,

На молекулы развалю,
Сожаленье на кухне ложно,
Я в салате его люблю.

Лук, — отъявленный саботажник, —

Будет долго давить слезу,
После кольцами эпатажно
Он в салатном замрёт тазу.

А маслины глазами серны

Из-под зелени сверк, да сверк,
Масло тонкою струйкой мерной
Потечёт по ним всем поверх.

Ну, и главное, — соли пястка,

Ей солировать не впервой.
Вот и вилка — моя оснастка,
Вот салат, что красив собой.

У тарелки — бокал старинный,

В нём вишнёвый настой вина,
Красных перцев задор картинный,
И, конечно же, — я сама.

«Шопеновские звуки у дождя…»