Водка + мартини

Ведь не сказала, зараза, «Здравствуй, Майкл». И не поцеловала. И виду не подала, что между нами это было бы естественно.

— Здравствуйте, Ли, — тупо отзываюсь я. — Меня зовут Майкл. — (Не более остроумно.)

— Приветствую.

И все. Говорить больше не о чем. А в конце концов, что происходит? По выражению лица Хилари и по неуверенной улыбке Ли мне становится ясно, что Ли (который, как я догадываюсь, еще ни разу не залез Хилари под юбку) болезненно осознает, что стоящий перед ним тип проделывал это сотни раз. В то же самое время мне так же не по себе оттого, что передо мной стоит еще один претендент, у которого односложное имя и который страстно любит свежий воздух и опасности. Ну, что там у нас по протоколу дальше? Давай же, Хилари, твоя очередь говорить.

— Ну, поздравляю с «Разминкой», — наконец открывает она рот. — Из всех моих знакомых ты единственный, про кого я читала в газетах.

— Я чувствую себя немного виноватым, — беззастенчиво лгу я. — Получается, что я делаю себе рекламу на чьей-то трагедии.

Я начинаю излагать подробности событий, которые на телевидении, где обычно каждое слово и каждый жест отрепетированы чуть ли не до автоматизма, случаются крайне редко, — а тут подлинная неожиданность, настоящий сюрприз! — и вдруг начинаю понимать, что мы с Хилари что-то такое выкаблучиваем, не обращая ни малейшего внимания на несчастного Ли. Ну да, ведь мы же с ней флиртуем друг с другом! (О чем идет разговор, совершенно неважно. Главное — не текст, а подтекст.) Я продолжаю рассказывать, она согласно кивает — но как! Она кивает иронически! И глаза ее смотрят так, будто она надо мной смеется, чуть ли не издевается. А поскольку, я знаю, Хилари такое поведение вовсе не свойственно, я не могу его не толковать как откровенное заигрывание. И сам отвечаю ей тем же. В свой рассказ я включаю нечто, известное только мне и ей, и она понимает, что я это делаю нарочно и только для нее. Бедняге Ли оставили роль простодушного дурачка, наблюдающего за продолжением давнишней семейной разборки. Он, конечно, вполне приятный молодой человек, но, если честно…

— Впрочем, — говорю я, — что́ мы все про телевидение да телевидение, давно уже тошнит от него. То ли дело дельтапланеризм, верно, Ли? Это должно быть так интересно. Там наверняка можно встретить разных интересных людей.

— О, смотрите, — спасает ситуацию Хилари. — Кажется, уже садятся. Ты за каким столиком?

— Да какая разница, наплевать. Терпеть не могу, когда каждому отводят особое место. Деспотизм какой-то, неизвестно, с кем окажешься рядом.

— Ну, до встречи, — щебечет Хилари, берет Ли под руку и отчаливает на своих высоких каблуках. Я смотрю им вслед и думаю про себя, каково мне было в этой идиотской ситуации, как вдруг она оборачивается и показывает мне длинный розовый язык.

Ага, ей-то, выходит, вовсе не наплевать.

Меня усадили за один из столиков посередине, так что вокруг сидят все сплошь бельведеровские персонажи средней руки со своими половинами. К счастью, Стив тоже здесь, и ему каким-то хитрым маневром удалось занять место рядом с рыжеволосой красавицей. Выглядит он вполне довольным. Я же неожиданно для самого себя обнаруживаю, что на месте рядом со мной лежит карточка с именем Николь, и сердце мое подскакивает, как радостный зайчик.

Я всегда жалел о том, что совсем не замечаю подробностей женских одеяний, деталей их туалетов. О-о, если б это было не так — мне сейчас было бы что порассказать. Однако совершенно точно могу сообщить следующее: когда она протискивается на свое место рядом со мной, общее впечатление такое, будто ты просто ослеп. То есть красива она — ослепительно. Длинные, о, какие длинные ноги, которые словно выстреливают из-под умопомрачительно коротенькой юбочки, кажется, целую вечность сгибаются в изящный угол и тактично исчезают под столом. Бледные щечки и нежное пятнышко губок на их фоне смотрится просто прелестно. Глаза так и сверкают, и как хочется думать, что она не лукавит, когда говорит, обращаясь ко мне: «Очень рада видеть вас, Майкл».

Я бросаю быстрый взгляд на карточку, лежащую по соседству с ней, и узнаю, что она пришла с каким-то типом по имени Гэри Солтмарш.

— Гэри Солтмарш? — интересуюсь я.

— О, слава богу, как кстати оказался Гэри Солтмарш! Такая печальная история. И такой счастливый конец. — Я гляжу на нее своим специальным взглядом, который означает: «продолжайте, пожалуйста». — Ну, вам же хорошо известно, что его овдовевшая матушка любила своих терьерчиков, не правда ли? И что все они погибли во время ужасного пожара, когда у них загорелся сарай. И матушка Гэри была просто безутешна. Поэтому, когда вы рассказали ему про Эльфи… понимаете, получилось просто замечательно. Она берет к себе Эльфи, и Шину, и Бейзил! И они теперь смогут жить все вместе, и они будут жить в деревне! В Шропшире! Они будут так счастливы, я просто уверена в этом.

— Николь, я не ослышался, это именно я рассказал ему про Эльфи?

— Ну да. Я так вам благодарна, честное слово, так благодарна!

— А как этот Гэри Солтмарш выглядит?

— Что вы имеете в виду?