Водка + мартини

Так что я сажусь распечатывать письма. Разумеется, это все конверты с прозрачным окошком, где можно прочитать адрес отправителя. Текст, написанный от руки, в наши дни видишь только в свой день рождения или на Рождество. А это — обычный набор. Счет за разговоры по мобильнику. Предложение застраховать здоровье. Коллектив «Санди таймс» считает, что мне стоит вступить в их Клуб любителей вина. Какой-то тип хочет заплатить мне, чтобы я выбрал шесть бесплатных книжонок. Ага, а это чек на тысячу фунтов из «желтой» газетки.

Я беру трубку и набираю номер.

— Дэйв Кливер, отдел развлечений.

— Дэйв, это Майкл Роу. — Надеюсь, он чувствует даже не холод — вечную мерзлоту в моем голосе.

— О-о, здорово, шеф. Звонишь насчет денег? Извини, я слышал, ты получил черную линейку. Очень жаль, приятель.

— Черт побери, откуда у тебя, зараза, столько… наглости? Есть на свете хоть один человек, которого ты не поимел? — Молчание. Словно он обдумывает ответ.

— Майкл, если ты имеешь в виду материал про Анжелику, то это тебя никак не коснется, честное скаутское. Тут и комар носа не подточит. Неплохо получилось, ты видел?

— Да, черт возьми, имел такое удовольствие.

— А за это будет еще одна небольшая… компенсация, если тебе от этого легче, шеф.

— Послушай, Дэйв, у тебя есть бабушка? Если есть, сколько ты за нее хочешь? — Мой ядовитый сарказм пропал даром, я будто ничего и не говорил.

— Я слышал, Клайв Уилсон снова процветает, — весело меняет он тему.

— Да. Я тоже об этом слышал.

— Вот что я тебе скажу. Вижу, ты больше не сердишься, так что давай встретимся на недельке, сходим куда-нибудь, закусим, в какое-нибудь место покруче, я приглашаю.

— Почему ты так уверен, что я вообще захочу, чтоб меня видели с тобой?

— Да перестань ты, брось, я же все понимаю. Слушай, хочешь я сделаю из тебя ведущего аналитика массмедиа? Ты ведь теперь больше не мой человек на студии.

2

Не тронь дерьмо — не пахнет. А лучше и вовсе отойди подальше.

Примерно такая поговорка вертелась у меня в голове в течение семи часов ломки, которую еще называют полетом от аэропорта Кеннеди до аэропорта Хитроу, когда голая правда предстала передо мной во всей своей красе. Я делал все что мог, чтобы отогнать изнуряющее желание выкурить одну — ну конечно, всегда только одну — сигареточку. Я много и часто пил. Я смотрел кино (все персонажи в каждом фильме безбожно курили одну за другой). Я бесстыдно рассматривал стюардессочек, особенно одну из них, очень хорошенькую, откуда на нее ни посмотри. «Мелани Поттс» было написано на ее табличке. Когда я смотрел на нее, фантазия моя, что и говорить, играла вовсю: скажем, внезапная авария, самолет заходит на вынужденную посадку, и вдруг на крутом вираже она неожиданно падает в мои объятия. «Мелани Поттс?» — говорю я как ни в чем не бывало, в то время как «Боинг-747» закладывает один головокружительный вираж за другим, проваливается в воздушные ямы, и совершенно непонятно, то ли он снижается, то ли просто падает. «Да?» — живо откликается она. Бешено трясется фюзеляж, она пищит от страха. «Мелани Поттс, если мы выберемся из этой переделки живыми… обещайте мне, что мы с вами встретимся снова». Она долго смотрит мне в глаза. «Да», — говорит она наконец. Я прижимаю ее к себе еще крепче. Слышно, как шасси с грохотом касается земли. «Мелани, я понимаю, во время полета курить запрещено. Но умоляю… нельзя ли хоть одну, последнюю, черт бы ее подрал, сигарету?» Она выхватывает откуда-то пачку «Мальборо», кажется, из кармашка на рукаве. Мы берем по одной и прикуриваем от ее великолепной золотой зажигалки фирмы «Данхилл». Мы курим. Вот и все. Больше ничего не происходит. Самолет не падает и даже не приземляется. Он просто болтается себе в воздухе, а мы курим «Мальборо», я и хорошенькая Мелани Поттс у меня на коленях.

Но на самом-то деле я не курил — не курил и все. Даже в такси, которое мчало меня в Белсайз-парк. Не тронь дерьмо — не пахнет. Так пускай из всего этого дерьма я вынесу хоть что-нибудь хорошее. Стоит попробовать, шанс есть.

Итак, я отправляюсь на прогулку в Хэмпстед-Хит — почему бы нет? Утро прекрасное, на работу мне идти не надо — после суетливых и шумных тротуаров Манхэттена я наслаждаюсь чистым воздухом, открытыми пространствами и тишиной. Листья на деревьях желтеют, в воздухе чувствуются первые признаки осени, и почему бы мне не порадоваться свободе: в конце концов, деньги у меня пока есть и я могу спокойно бездельничать еще месяца полтора, пока не начну искать работу. Но особенной свободы что-то не ощущается. Зато не покидает ощущение какой-то утраты. Да пошло оно все… Просто хочется закурить, вот и все.