Водная пирамида

Озеро остается гигантским музеем Европы и планеты, в его чистых водах сохранились древние окаменелости. Мы с Цветаном Горским и моими друзьями создали миниатюрную музейную экспозицию, представляющую животный и растительный мир Озера, чтобы она, с одной стороны, увековечила его, а с другой — напоминала будущим поколениям о том, что озерные и прибрежные обитатели смертны…

Слова Игоря Лозинского, человека, достойного своей исторической миссии — спасти людей от зловещей малярии, найти достоверную информацию об Озере с его тысячелетней историей, вызвали вихрь мыслей в голове Отца. Прежде всего, слушая его, он наполнился гордостью от того, что Озеро было и навсегда останется его родиной. Но разве когда-то Озеро не было родиной всего человечества? Отца особо тронули слова Игоря Лозинского о непрерывности, вечности жизни в Озере. Это было самым болезненным вопросом в его исторических изысканиях при написании его Истории Балкан сквозь призму падений империй. Сама природа укрепила Отца в мысли о невероятном парадоксе: в Озере неизменно царил порядок, обеспечивающий непрерывное развитие жизни и гармонию, а история его семьи и других людей, живущих вокруг Озера, развивалась прерывисто и хаотично.

Отец поставил перед собой, можно сказать, гигантскую задачу — найти возможное согласие между природным источником жизни и его историческим эквивалентом. Эту связь он постоянно пытался выявить в явлениях, которые ему предлагали природа и общество, как в какой-то искомой первоначальной парадигме. Слушая рассуждения Игоря Лозинского, сначала об уходе империи фашизма и приходе империи сталинизма, потом об истории природного развития Озера, он укреплялся в правдивости мысли о том, что, в сущности, история Балкан начинается там, где она должна была бы закончиться! Но история чаще не заканчивалась, а перерождалась, переплеталась с историей соседей, ближних и более отдаленных. И таким образом получалось, что людям приходилось жить с грузом истории большим, чем они могли вынести!

Трое товарищей в ту тихую ночь, которая становилась все чернее, даже не заметили, как они отдалились от темы, ради обсуждения которой собрались — они почти не говорили об угрях. И Отец, и Цветан Горский ушли глубоко в себя, каждый раздумывал об угрях, исходя из своих планов на будущее. А буйная и сильная мысль Игоря Лозинского уносилась в ночь, которая, как казалось, никогда не закончится…

15

Отца после напутственных слов Игоря Лозинского, сказанных им с большим запалом и убежденностью, более всего занимало будущее балканских и европейских границ. Особенно в увязке с миграциями угрей. Еще одной парадигмой природного универсума, к которой человек должен был приспособиться, но не сумел.

Что сделал фашизм? Еще раз рассорил народы, воздвиг между ними новые границы, увеличил страдания. Страшнее всего дело обстояло на Балканах, где идеология перекраивала границы. Сначала это сделал фашизм, и было понятно, что не покончит с этим и сталинизм. Разве не Сталин переселил народы, изменил алфавиты, установил новые границы во имя нового произвола — безграничной власти? Новые границы поверх старых только увеличивали число вариантов балканских лабиринтов.

И Отец сейчас, когда создавался новый лабиринт, должен был срочно найти выход из старого. Мысль Игоря Лозинского показала ему один из возможных выходов: следовать за угрями по их пути до Америки, прежде чем в умах победителей обрисуются новые границы.

Несчастные победители, размышлял Отец, всем своим существом опасаясь человека, оторванного от родной земли, что действительно осуществится предчувствие его друга относительно того, что сталинизм может достичь берегов Озера. Если это случится, наверняка пострадают и люди, и угри. И девственная природа вокруг Озера. Новая граница снова разделит Озеро. Разделит Озеро, вместе со всеми живыми существами в нем. Во время таких размышлений о грядущих, полных неизвестности днях, в голове Отца возникал образ угря, который звал его в путь.

Угорь, знак нового этапа скитаний.

Бедную Европу ожидало воздвижение новых барьеров, стен между народами, границ между верами. А угорь и во время оккупации европейских берегов беспрепятственно продолжал свой планетарный круговой путь.

Слушая слова Игоря Лозинского о том, что сталинизм может достичь и берегов Озера, создать новые границы, укрепить старые и тем самым окружить кордонами надежды и мечты людей, Отец, словно во сне, представлял — вот, он с семьей впереди угрей на пути к Америке.

Отец должен был самостоятельно принять это великое решение. Ему было ясно, что человек всегда носит в себе свою судьбу, которой заранее известны все возможные ограничения и пути выхода за них. В такие моменты он понимал, что органическая природа не имеет истории и границ, имеет только формы жизни благодаря определенной непрерывности в развитии.