Водоем. Часть 1. Погасшая звезда

Вера так испугалась этого пронзительного взгляда, что уже не слышала последних слов партии, и пришла в себя лишь тогда, когда девушка покинула «подиум», оставив зал наедине с плачем скрипки, завершающим арию…

Через мгновение новая волна аплодисментов, сопровождаемая частыми криками «Браво!» и «Бис!», наполнила зал… Кто-то вынес на сцену высокий стул с металлическими блестящими серебром длинными ножками… А перед ним спустя минуту появилась и большая ваза с роскошными цветами, в которых Вера узнала те самые розы… Направив бинокль на партер, она поняла, что муж ее уже скрылся за кулисами и, кажется, достаточно давно…

Наконец, показалась и Звезда…

На этот раз Ольга была одета совсем не по-оперному: вместо длиннополого платья — простенькая мини-юбочка из голубой джинсы, открывавшая на всеобщее обозрение ее совершенно стройные ножки, вместо туфель — босоножки с внушительным каблуком, переходящие в крестообразные ажурные полосочки изумрудного цвета, опоясывающие всю длину голеней, а на теле — рядовая блузка цвета морской синевы с широкими длинными рукавами… В какой-то момент, когда девушка еще шла к стулу, Вере показалось, что у той немного выпирает животик… «Неужели беременная?» — пронеслась в голове страшная догадка. — «Нет, только не это!» — стремилась она себя успокоить, но, увы, безрезультатно…

Парень, исполнявший партию Леля, вынес гитару, блестящую лакированным деревом… Ловко накинув на плечи ремень инструмента, Ольга приблизила губы к покорно согнувшейся стойке с микрофоном и заговорила:

«Дорогие мои, любимые мои! Благодарю вас за прекрасный вечер, за ваше внимание и любовь, без которой сегодняшний праздник не состоялся бы! Жаль, но приходится прощаться… Надеюсь, не надолго, до следующей субботы — жду всех вас, ваших родных и близких, на своем сольном концерте! Всем-всем буду рада! А сейчас… Эту песню я сочинила вчера! Да-да, вчера, не удивляйтесь… Просто свалилась на меня с неба, а я только успела записать ноты и слова… Я посвящаю ее всем, кто любит, и всем, кто еще не любил, но обязательно полюбит, потому что нет ничего сильнее и могущественнее любви, и любая любовь прекрасна, даже неразделенная, пусть сначала она кажется несчастной, несущей одни страдания, одну только боль, но со временем понимаешь, что и такая любовь — это Счастье, Огромное Счастье и Великая Радость! И эта песня о любви, и она — вам, мои любимые!»

Пальцы девушки прикоснулись к струнам, но первые звуки едва ли кто-то смог услышать… Но с каждым перебором, с каждым аккордом, мелодия набирала силу, становилась все отчетливее и яснее… Песня была в миноре, и все догадались, разумеется, понимая это чисто подсознательно, что сейчас их ждет встреча с собственной экзистенцией, с самым важным, что было, есть или будет в их душе, с чудом Любви, но любви печальной и, все же, прекрасной…

Ольга приблизила губы к микрофону и… тут же снова погас свет, снова вспыхнул луч прожектора и застыл белым кругом на певице, а по потолку заскользили округлые зайчики, имитируя то ли звезды, то ли снежинки…

Я люблю Тебя нежно и трепетно

Как никто на земле никогда

Не любил так искренне, преданно,

Как люблю я сегодня Тебя!

Бархатистое, кристально чистое сопрано Ольги пробиралось, казалось, в самые потаенные уголки души всех присутствующих, и даже Вера на несколько мгновений впала в легкий чарующий транс, будто захмелела, разом опорожнив пол-бутылки шампанского…

Девушка меж тем продолжала… И ее голос медленно набирал силу, становясь всё глубже, все мощнее, поднимаясь всё выше…

Под лазуревым северным небушком

Мы с Тобою печально грустим,

Мы мечтаем о чувствах неведомых,

О весне настоящей любви!

Последние слова, последнюю строку Ольга пропела мягко, нежно, несколько приглушенно, но было ясно, что это затишье перед бурей… Девушка вскинула голову, обнажив горящие неведомым чувством глаза, ударила с силой по струнами и буря грянула — начался припев:

Только я своё Настоящее

Обрести не смогу без Тебя,

Для Тебя же я — только препятствие,

Только жалость и слабость твоя!

Но как только припев закончился, и голос, и глаза певицы притихли, и с новым покоем она продолжила:

Для меня Ты всегда будешь Солнышком —

Самым тёплым, родным среди звёзд!

Я же в мире твоём — зыбким облачком,

Мимолётным, туманным пятном.

Ничего мне не надо, Любимый мой!

Ничего не хочу для себя!

Лишь прошу: постарайся счастливым Ты

Оставаться везде и всегда!

И опять последний стих прозвучал плавным легато, спокойным пиано… Закончив куплет, Ольга вдруг остановилась, поглядела вправо — очевидно там, за кулисами, был он — предмет ее страсти, тот, кому была посвящена песня-исповедь… Затем улыбнулась, смело посмотрела в зал и резко ударила по струнами, и снова началась буря, и снова натиск…

Только я своё Настоящее

Обрести не смогу без Тебя,

Для Тебя же я — только препятствие,

Только жалость и слабость твоя!

Третий куплет начался совсем уж грустно — артистка заговорила о расставании:

И ещё я хочу на прощание

Попросить: «Не грусти обо мне!»

Я найду себе новые радости

Вопреки беспросветной судьбе.

И, конечно, СПАСИБО, Любимый мой

За всё то, что получено мной,