Водолаз Его Величества

Батый сделал Крым частью Золотой Орды и назвал Крымским улусом. В начале тринадцатого века в Кырк-Оре поселилась Джанике-ханум, дочь хана Тохтамыша, правителя Золотой Орды. Прямая наследница Чингисхана по отцовской линии, она могла бы возглавить Орду, но не захотела воевать за титул. Джанике-ханум переселилась на родину своей матери, в Кырк-Ор, и вместо огромной Орды стала править небольшой крепостью. Умная и справедливая правительница пользовалась огромным почитанием среди всех жителей Крымского улуса. После ее смерти в 1437 году над усыпальницей благодарные горожане возвели мавзолей. Он сохранился до нашего времени, с него я и хочу начать раскопки.

– Разве можно беспокоить прах усопших? – удивился Артем.

– Ради науки можно, – твердо ответил Нородцов и продолжил: – Спустя сто лет, когда Крым отъединился от Золотой Орды и стал самостоятельным государством, хан Сахиб Герай построил недалеко от Кырк-Ор новую резиденцию, Бахчисарай. Разумеется, все окрестное население устремилось в столицу, и крепость совсем бы опустела, если б не ханский указ. Милостивый и справедливый повелитель правоверных разрешил селиться в ней караимам. С тех пор и до конца прошлого века, то есть на протяжении трехсот лет, в ней жили в основном караимы. Старое название Кырк-Ор постепенно вытеснилось другим – Чуфут-Кале, еврейская крепость.

Крепость давно потеряла военное значение, а жить в городе, стоящем на отшибе, неудобно, вот караимы и стали потихоньку переселяться в Бахчисарай, Симферополь, Керчь, Феодосию. Сегодня крепость пуста, в ней живет только смотритель. Поэтому ничей покой мы не нарушим и можем спокойно заниматься научными изысканиями.

– Какие изыскания могут быть в могиле? – удивился Базыка.

– О, в мавзолее правительницы города, прямой наследницы Чингисхана, может оказаться немало предметов, рассказывающих о том времени. Самые интересные и красноречивые артефакты археологи находят именно в усыпальницах.

Когда добрались до Бахчисарая, солнце, словно приветствуя путников, выглянуло из-за облаков. Артем и Митяй откинули парусину и с любопытством рассматривали приземистые здания старого города. Их вид сильно отличался от того, к чему они привыкли в России. Узкие грязные улочки, отходящие от главной дороги, едва успевали отступить на несколько саженей, как тут же сворачивали, подставляя взгляду щербатые стены домов. Деревянные постройки иногда украшала примитивная роспись, порой встречались окна, забранные ажурными решетками. Шпили минаретов торчали там и сям, словно персты, указующие на небо.

– Сколько же их тут? – не выдержал Митяй. – И зачем так много?

– А это чтобы о Боге не забывали, – наставительно произнес Артем.

– Да-да, – улыбнулся Митяй. – Помни об Аллахе. А вот почему нет булыжных мостовых, что за город с земляными дорогами?!

– Татарин без коня не татарин, – ответил археолог. – А коню мостовая ни к чему. И арбе с ее огромными колесами тоже.

– Востоком пахнет, – Митяй втянул ноздрями воздух. – Чем-то особенным, необычным.

– Баранину кто-то варит, – подтвердил Нородцов.

Миновав Бахчисарай, повозка медленно покатилась по плотно убитой земляной дороге, идущей вдоль белого скалистого хребта. На его вершине ветер раскачивал приземистые деревья. Вскоре вдали показалась церковь, сложенная из белого камня, видимо, той же породы, что и скалистый хребет.

Возле церкви кучер остановил повозку.

– Все, ребяты, приехали, это Успенский монастырь, дальше пешком. Видите дорожку справа? Она через кладбище вас в Чуфут-Кале и приведет. И поспешайте, до темноты недолго осталось.

Артем и Дима быстро разбили ящики и вытащили содержимое. Нородцов оказался прав, шанцевый инструмент и материалы для консервации были не тяжелыми, ящики, надежно сохранившие поклажу, весили куда больше ее самой. Взвалили на себя мешки, археолог нагрузился наравне со всеми, и двинулись в путь. Первым Нородцов, за ним Артем, Митяй замыкал небольшую колонну.

Поначалу дорога шла через густую рощу, но довольно скоро деревья расступились и показалась долина, уставленная могильниками.

– Что за кладбище? – крикнул Базыка в спину археологу.

Нородцов остановился.

– Старинное караимское. Лет триста, как тут хоронят. Место жутковатое, но впечатляет своей стариной и необычностью. Говорят, тут около десяти тысяч надгробий.

– А что это за каракули на могилах? – спросил Базыка.

Артем остановился возле одной из могил внушительного вида и стал читать:

– «Здесь покоится Исаак-Шалом сын Аарона, поразительный и выдающийся, достопочтенный и богобоязненный, наставник наш, пусть вечно светит светильник его учения».

– Ого, ты как по писаному чешешь!

– Я просто читаю, вот и все.

– А тут что написано? – Базыка подошел к надгробию попроще.

– «Вот слово пишущего сквозь слезы от имени всех членов семьи Аланкасара сына Минаша, да пребудет его душа в раю».

– Вы умеете читать на древнееврейском? – уважительно спросил археолог.

– Да, это мой родной язык. Это по-русски я научился читать год назад, уже в Кронштадтской школе водолазов, а на еврейском читаю с трех лет.

– Замечательно! Не поможете перевести кое-какие надписи?