Водолаз Его Величества

– У Егора Хрисанфовича без барашка в бумажке дела не сладить. Отдай его сразу, сынок, прямо как войдешь.

– Нет, мама, – возразил Артем. – Служивому человеку другой барашек надобен. Сходи в лавку, возьми штоф водки.

– А не мало будет, сынок? Штоф-то куда меньше стоит!

– В самый раз, мама, в самый раз.

Околоточный, знавший Артема с рождения, немало подивился, увидев перед собой матроса в парадной форме. Артем отдал честь и доложил по-военному:

– Водолаз Шапиро прибыл для оформления документов.

– И какие же тебе документы надо оформить, голубчик? – с подозрением в голосе спросил околоточный.

Вместо ответа Артем поставил на стол штоф, а рядом положил бумаги, выправленные фон Шульцем.

– Та я ж на службе не пью! – замахал руками околоточный.

– А вы двери закройте, Егор Хрисанфович, – посоветовал Артем.

– Мысль правильная, – согласился околоточный.

Заперев двери на ключ, он жадно откупорил штоф, достал из шкафа стакан и налил до краев. Затем вытащил откуда-то тарелку с крупно нарезанными кусками черного хлеба, щедро посолил и взялся за стакан.

– Ну, тебе не предлагаю, – сказал он, поднимая стакан, – ты все равно не пьешь.

– Почему не пью? – возразил Артем. – Наливайте и мне, Егор Хрисанфович.

Околоточный изумленно покрутил головой, нехотя опустил свой стакан, вытащил из шкафа еще один, обдул и поставил перед Артемом.

– Сколько наливать?

– Как себе.

– О, это по-нашенски, – одобрил околоточный, наполняя стакан Артема до краев. Затем двумя пальцами взялся за свой и поднес ко рту: – Ну, Арончик, будьмо!

Щурясь от удовольствия, околоточный осушил стакан и закусил хлебом. Артем выпил водку, снял бескозырку, занюхал и вернул на место.

– Вот это по-флотски! – восхитился околоточный. – Вот это выучка! Давай еще по одному?

– Почему нет?

Выпили еще по стакану. После того как Артем второй раз нахлобучил бескозырку, околоточный встал, повернулся к портрету государя императора, висевшему у него за спиной, размашисто перекрестился и отвесил портрету низкий поклон.

– Многие лета, ваше императорское величество! Вот что царская служба с явреями делает!

Усевшись на место, околоточный спрятал штоф и взялся за бумаги.

– Не волнуйся, Арончик, – сказал он после долгого и пристального разглядывания документов. – Вижу, человек ты заслуженный, пострадал за веру, царя и Отечество.

Околоточный положил документы на стол, потер указательными пальцами выпученные от напряжения глаза и добавил:

– А раз так, будет тебе от власти, то есть от меня, всяческое благоволение и защита.

Приятная беседа продолжалась, пока в штофе не осталось ни одной капли.

– Пора домой на обед, – грузно поднимаясь, пробормотал околоточный. – Ты как, Арончик, сам доберешься али проводить?

– Доберусь, Егор Хрисанфович.

С трудом доковыляв до дому, Артем, не раздеваясь, рухнул на кровать и проспал до вечера. Больше на улицу он не выходил, целый месяц провел, сидя у окна и размышляя о жизни. Ему было о чем вспоминать и что обдумывать. По примеру работы над текстом Талмуда он попробовал расчленить на составляющие два флотских года своей жизни и выяснить, что является причиной, а что следствием, где вопрос и как сформулирован ответ, на чем основано возражение и есть ли возможность его опровергнуть.

Выводы, к которым он пришел, оказались настолько неожиданными, что Артем решил отложить их в сторону и попробовать вернуться к нормальной дофлотской жизни. Первым делом он собрал выправленные фон Шульцем документы для оформления пособия по инвалидности и отправился в земское управление.

Чиновник, мужчина средних лет с деревянным, грубо выструганным лицом, долго перебирал бумаги, словно взвешивая каждую, потом внимательно оглядел бушлат Артема, бескозырку, гюйс и равнодушно спросил:

– А где Артем Шапиро?

– Это я, – ответил Артем.

– Вот что, любезный, – лениво процедил чиновник, – жульничать тоже надо уметь. Я не знаю, где ты украл или купил форму, откуда спер документы, только врать, – тут он ударил кулаком по столу, – врать в государственном присутствии я тебе не позволю! У себя в синагоге ищи дурачков, не в земском управлении!

– Позвольте, – начал было Артем, но чиновник, свирепея, решительно оборвал его:

– Не позволю. Документы выписаны на инвалида по водолазной части Артема Шапиро, а ты голубчик, Аарон, понимаешь, Аарон! – он потряс бумагами. – Все предусмотрел, воришка, только имя забыл исправить. И вот еще что, – он поднял руку и грозно, словно Вседержитель, ткнул перстом в сторону Артема. – Какой ты, к черту, инвалид! О твою морду поросят бить можно! Вали, вали отсюда, пока я полицию не вызвал.

Артем хотел было забрать бумаги, но чиновник прикрыл их ладонями и с ехидной улыбкой заметил:

– А вот документики останутся здесь. И хоть жалко тебе денег, на них потраченных, а утрешься, голубчик. Короче, пошел вон!