Водолаз Его Величества

Артем протянул руку через стол и взял чиновника за горло. Оно оказалось теплым и жирным на ощупь. Даже небольшого сжатия пальцев хватило, чтобы чиновник захрипел и обеими ладонями вцепился в рукав Артема. Тот левой рукой сгреб документы, разжал пальцы правой, брезгливо отер их о бушлат, повернулся и вышел, оставив чиновника хватать воздух широко открытым ртом.

Вернувшись домой, Артем повалился на кровать и уставился в потолок. Что делать дальше, он представлял плохо. Вопросы один тяжелее другого крутились в голове, и ни на один он не мог отыскать ответа. Из оцепенения его вывела мать. От ее невинных слов – как прошел визит в земское управление? – Артем попытался отделаться несколькими фразами, да не тут-то было. Поняв, что ничего не получилось, мать потребовала детального отчета. Узнав подробности, она схватилась за голову:

– Ох, что же теперь будет?! Они же тебя посадят!

– Не посадят, мама.

– Плохо ты их знаешь! Они найдут способ, они исхитрятся! Вернется отец, немедленно иди с ним к ребе.

Тем вечером Двора-Лея, против обыкновения, не стала дожидаться, пока муж завершит ужин, а навалилась на него сразу после омовения рук.

– Дворале, – попросил Лейзер, смакуя горячую картошку с луком и селедкой. Это была его излюбленная вечерняя еда, которую он с непреходящим удовольствием вкушал каждый вечер. – Дай мальчику рассказать. Что ты обо всем этом думаешь, я еще успею услышать.

Над коричневой глиняной миской поднимался ароматный пар свежеотваренной картошки. Лейзер разогнал его рукой и перевел взгляд на сына.

Артем был краток. Выслушав его рассказ, Лейзер усмехнулся и, не произнеся ни слова, продолжил ужин.

– Ну?! – вскричала Двора-Лея. – Что будем делать? Мальчик на шаг от Сибири, а ты картошку хрумкаешь?

– Картошечка сегодня особенно разваристая, – меланхолично заметил Лейзер. – И селедка удалась.

– Вот доешь, бери мальчика и отправляйся к ребе, – скомандовала Двора-Лея, но Лейзер лишь отрицательно покачал головой.

– Незачем отрывать праведника от его работы. Все и так понятно.

– Что тебе понятно, что?! – вскричала Двора-Лея.

Лейзер прожевал, отхлебнул чаю из кружки и заговорил, обращаясь к Артему:

– Одна рачительная хозяйка не выливала воду от мытья кастрюль с остатками чолнта, а после субботы давала ее корове. Один раз хозяйка задумалась о чем-то или просто забыла и наполнила корыто колодезной водой. И что подумала корова?

Лейзер обвел глазами членов семьи, ожидая ответа. Двора-Лея не выдержала:

– Что ты голову морочишь, откуда нам знать, что подумала корова?

Лейзер отхлебнул чай и завершил свой рассказ:

– Корова подумала, что хозяйка сама выпила эту вкусную воду.

В комнате воцарилось молчание. Но ненадолго. Двора-Лея хлопнула ладонью по столу и возмущено воскликнула:

– Нет, ты точно морочишь нам голову! При чем здесь корова и ее пойло?

– А притом, Дворале, что нашему сыну сильно повезло на флоте, хорошие люди ему попались. А когда он столкнулся с нормальным чиновником, ты кричишь гевалд, что-то не так. Все именно так, как и должно быть, Дворале, просто твои представления о том, как устроена власть, похожи на мысли коровы о судьбе вкусной воды.

– Хватит с меня твоих умных речей и намеков, – возмутилась Двора-Лея. – Лучше скажи, как мальчика спасти от тюрьмы?

– Никого спасать не надо, – Лейзер отер усы и, опустив на стол узкие ладони книжника, произнес: – Насколько я понял, в кабинете были только Аарон и этот штымп. То есть свидетелей нет. А это значит, что любые обвинения голословны. Аарон должен все начисто отрицать, и делу конец.

Околоточный явился уже на следующий день. В отличие от земца, Егор Хрисанфович хорошо знал семейство Шапиро и поэтому вел себя куда более осторожно, если не сказать, деликатно, насколько может быть деликатным полицейский чин.

– Ты что это такое в земском управлении учудил, Арончик? – с отеческой укоризной в голосе спросил он.

– Я? – удивился Артем, пропуская мимо ушей отеческий тон. – Ничего.

– Да вот жалоба на тебя поступила. Рукоприкладство в присутственном месте, подделка и кража документов.

– Вранье, – отмахнулся Артем. – Ничего не было.

– Как же, вранье, – деланно удивился околоточный. – С чего бы ответственному земскому чиновнику врать?

– Егор Хрисанфович, – решительно вмешалась в разговор Двора-Лея. – Стаканчиком не уважите?

– На службе не пью, – околоточный пригладил нафабренные, щегольски закрученные усы.

– Та одну рюмочку, – предложила Двора-Лея. – Одна ж не в счет.

– Рюмочку можно, – согласился околоточный.

У Дворы-Леи с давних пор была приготовлена специальная рюмочка для околоточного. Выглядела она небольшой, но вмещала почти стакан водки. И Двора-Лея, и Егор Хрисанфович были прекрасно осведомлены об истинных размерах рюмочки, что вовсе не мешало им много лет играть в эту игру.

Осушив рюмочку одним махом и смачно похрустев соленым огурчиком, околоточный сразу подобрел.

– От меня не таись, – сердечно предложил он, приглаживая усы. – Выкладывай по правде, как дело-то было.