Водоворот

Взгляд его скользнул по столу: в глубокой тарелке лежала горка блестящих пирожков, парил заварной чайник с ситечком в носике, скатерть сияла чистотой, а на газовой плите кипятился начищенный до блеска чайник.

– Здрасте, – смущенно сказала Аня, разглядывая старушку.

– Здравствуй, детонька. – Баба Паша снова улыбнулась, и Ковалев заметил слезы в ее глазах.

Впрочем, это могло ему и показаться, потому что старушка тут же засуетилась, помогая Ане раздеться и усаживая ее за стол, и пока Ковалев переодевал мокрые носки и брюки, Аня перестала смущаться, – когда он вышел из комнаты, она рассказывала бабе Паше о своей жизни в городе.

Его мокрые сапоги уже висели над дровяной плитой, насаженные на два толстых металлических стержня, – а он-то недоумевал, зачем эти штуки стоят на плите рядом с кочергой!

– Вот эти с ягодкой, – показывала баба Паша пирожки, – вот эти с яблочком, эти – с картошечкой… Какой ты хочешь?

– С ягодкой! – недолго думая ответила Аня. – А там в пирожке одна ягодка?

– Нет, там их много.

– А почему с ягодкой, а не с ягодками?

– Ань, здесь так говорят, – ответил за старушку Ковалев, тоже садясь за стол. – Мы ведь тоже говорим: пирог с картошкой.

– Картошки большие, а ягодки маленькие. Ты же много картошек в пирожок не положишь, только одну картошку, – возразила Аня.

– Это пирожки с черникой. Попробуй-ка сосчитай, сколько там ягод!

Пирожки оказались на редкость вкусными, и тесто было какое-то особенное, легкое и тонкое. Бабушка редко пекла пирожки, только «фирменный» слоеный пирог с капустой, – ей лучше удавались торты и печенье. Влада как-то попробовала поставить настоящее дрожжевое тесто, провозилась всю субботу, но оно так и не поднялось – с тех пор она покупала готовое тесто в супермаркете.

Напившись чаю, Аня побежала играть во двор, и Ковалев собирался пойти за ней, поблагодарив бабу Пашу, но когда одевался, она вдруг спросила:

– Сереженька, а правда, что ты вчера Федю видел?

– Я и сегодня его видел, – ответил Ковалев, снимая куртку с гвоздя.

Старушка прижала обе руки к губам и помотала головой:

– Не может быть… Не может… Чтоб мой Федя… Не может…

– Почему не может? – пожал плечами Ковалев, отметив про себя «мой Федя».

– Так он же утонул. В запрошлую весну еще.

Ковалев замер, так и не натянув второй рукав куртки. Вот как? Почему незнакомец назвался Павлику дядей Федей? Впрочем, может, это совсем другой Федя, не тот, который утонул?

– А… он ваш сын?

Старушка закивала.

– Я, наверное, видел кого-то другого, мне просто сказали, что его Федей зовут.

– Да… Да… – рассеянно ответила баба Паша. – Конечно…

Жалко ее стало: потерять взрослого сына… Наверное, этот Федя и внуков ей не оставил, раз она готова помогать первому встречному, лишь бы не быть одной.

Выходя во двор, Ковалев вдруг вспомнил слова Инны: «Когда я увидела вас в первый раз, мне показалось, что вы прибыли ему на смену».

* * *

Витька всегда говорил, что Люля лучше Тамары, и был прав – она спокойно разрешала Павлику сидеть с Витькой в старшей группе, правда, только до отбоя. Тамара же верещала про тихие игры и из группы Павлика не выпускала. Нянька Люле что-то такое сказала, но та спокойно ответила, что нельзя запретить Павлику проводить время с братом, и какой бы Витька ни был – он все равно Павлику родной брат.

В холле был включен телевизор, и как только дежурная воспиталка уходила, его тут же переключали с «Приключений Электроника» на ТНТ, но Витька все равно смотрел «Техасскую резню бензопилой» на планшете у Аркана Дмитриева, и Сашка Ивлев тоже с ними смотрел – и ржал вместе со всеми. Вайфай в санатории работал неважно, и фильм все время выключался и докачивался.

– Кинцо днем надо качать, чтобы потом спокойно смотреть, – сказал Витька Аркану, и тот начал жалко оправдываться, что на планшете нет места.

– Порнуху потри, и будет место, – посмеялся Витька.

– Я лучше завтра карту памяти побольше куплю, – засопел тот.

– А завтра в райцентр поедем? – радостно спросил Сашка.

– Чё ты так возбудился, унылый? Думаешь девок пощупать? Так тебе нельзя. Вырви глаз, если он тебя искушает. Но лучше отруби правую руку – будет надежней.

– Вот ты ржешь, а на самом деле не знаешь, кто такие рептилоиды… – изрек Сашка с чувством.

– А кто такие рептилоиды? – притворно заинтересовался Аркан.

Но Сашка Ивлев посмотрел сначала на Витьку – вроде как спрашивал разрешения.

– Давай, пропагандон. Грузи про рептилоидов, – позволил Витька.

Сашка набрал в себя побольше воздуха, прежде чем заговорить.