Воды Клайда

Джонни из Кокерсли

Проснулся Джонни на майской заре,
Едва растаял мрак.
Умылся Джонни на дворе
И кликнул своих собак.

Голодный лай услышала мать,
Окно открыла она
И стала горько руки ломать,
Заплакала у окна.

«Семь лесников тебя ловят, сын,
Словно редкую дичь.
Душу бы продали как один,
Лишь бы тебя настичь.

Не миновать тебе их рук,
Не миновать лесников!»
Но Джонни взял свой верный лук,
Кивнул — и был таков.

Он долго бродил в лесу густом,
Добычу искал весь день,
И увидал, что под кустом
Лежит большой олень.

Стрела мелькнула, олень вскочил
И сделал два прыжка,
Но тут собаки что есть сил
Вцепились ему в бока.

Оленя Джонни ободрал
И мяса наелся так,
Что разом возле ручья задремал,
Едва покормил собак.

Шел вдоль ручья седой старичок
(Да будет проклят он!).
Он к лесникам поспешил, как мог,
В далекий Айлингтон.

«Скажи, что нового, старичок?
Ты ходишь по лесам».
«Скажу, скажу, — отвечал старичок,
Скажу, что видел сам.

Отменный будет у вас улов:
Олень у ручья убит,
И возле огромных сытых псов
Разбойник Джонни спит!»

Проснуться Джонни не успел,
Пронзила бок стрела.
Кричат лесники: «Хорош прицел!
Глядишь, и смерть пришла!»

«Вам, лесники, привычней всего
Исподтишка вредить.
Вас семеро на одного,
Могли бы разбудить!»

Он привалился спиной к стволу,
Уперся в камень ногой
И в каждого всадил стрелу
Так, что не надо другой.

«Найдется ли птица в родном краю,
На ветке или на пне —
Слетать за холодной водой к ручью
И лоб обрызгать мне?

Найдется ли птица в родном краю,
На ветке или на пне —
Проведать матушку мою
И рассказать обо мне?»

Запел скворец, над окошком сев,
На тихий протяжный лад.
Печален был его припев:
«Не ждите Джонни назад».

Рубили ветки у ручья,
Носилки из них плели,
И молча верные друзья
Домой стрелка принесли.

Окончил охоту Джонни-стрелок.
Он честно на свете жил.
В сырую землю Джонни лег,
Но прежде врагов уложил.