Воды текут, берега остаются

— Ну что ж, желание ваше похвально, как и то, что не отказались от задуманного, — с улыбкой проговорил учитель. Потом, помолчав немного, добавил: — Но вы упустили из виду, что все эти кустарники и деревья любят влагу. Возьмем, например, смородину или черемуху. Где они растут? У реки или на берегу озера, в тени. А Энгербалский холм гол, как стриженая овца. Его сушит ветер, дождевая вода стекает по склонам не задерживаясь, подпочвенные воды стоят на большой глубине. Кусты и деревья там не приживутся.

Ребята приуныли.

— Если так, то, конечно, какой толк сажать их… — тихо сказал кто-то.

Вениамин Федорович посмотрел на грустные лица ребят, улыбнулся и продолжал:

— Так вот, значит, надо посадить их на таком месте, где они будут расти. Давайте посадим кусты вот здесь, вдоль школьного забора. Когда кусты подрастут, они нам заменят забор. Будет у нас забор с ягодами. Согласны?

— Согласны! Согласны! — снова оживились ребята.

— Тогда приступайте к работе.

На школьном дворе закипела работа.

На следующий день после троицы — это было третье июня — Васли сказал:

— Ну, мама, сегодня поедим молодой картошки.

— Думаешь, выросла? — Мать с сомнением покачала головой.

— Думаю, выросла.

Васли достал с чердака старый туес, взял лопату и вышел в огород. Поставил туес возле гряды, воткнул в землю лопату. Прежде чем начать копать, принес ведро воды.

Потом он обрезал с четырех сторон землю вокруг крайнего куста, подвел лопату поглубже и вынул ком земли, не повредив при этом ботвы. На первом кусте Васли насчитал двенадцать клубней: три были довольно крупные — с куриное яйцо, остальные — мелочь. Он сорвал крупные клубни, положил в туес. Потом плеснул воды в яму и посадил картофельный куст обратно. Со стороны даже не заметишь, что его трогали.

Со второго куста Васли снял пять картофелин, с третьего — опять три! С шести корней он набрал двадцать две картофелины и с торжеством принес туес матери.

— Картошка! Да какая крупная! — в удивлении воскликнула мать. — А мелкой картошки, что ли, совсем нет?

— Мелкую я не брал, пусть растет.

— Если выкопал, надо всю брать. Все равно уж расти не будет.

— Будет, — уверенно ответил Васли.

Отец в это время вил в сарае вожжи. Услышав разговор про картошку, он вышел во двор.

— Ну-ка покажи, сынок, покажи. — Йыван Петыр достал из туеса одну картофелину, повертел, оглядывая со всех сторон. — Ну, какая выросла! Что-то, я гляжу, вся картошка у тебя уродилась крупная.

— Мелкая тоже есть, но я оставил ее расти. В конце июля сниму второй урожай, еще штук по семь-восемь с куста.

Йыван Петыр в душе сомневался, он думал, что подкопанные кусты повянут. Но прошло несколько дней, ботва не вяла, и теперь Йыван Петыр, выходя на огород, как взглянет на грядку, посаженную сыном, так просветлеет лицом.

Глава VII ВЕДЕНЕЙ

Наступило время жатвы.

Васли с отцом и старшим братом Йываном с утра до вечера в поле. Стоит жара. Солнце печет. Лицо и спину заливает пот. Солома и жабрей колют, царапают руки. Но Васли работает, не отставая от старших.

Йыван Петыр с малых лет приучал младшего сына к крестьянскому труду. Сядет плести лапти, и Васли сажает рядом, дает в руки лыко, кочедык, говорит: «Учись». Идет запрягать лошадь, и сына зовет. «Из сына тогда толк выйдет, — любит повторять Йыван Петыр, — когда он отцовскую дорожку торит».

Васли не сторонится никакой работы: надо боронить — боронит, пошлет отец косить — идет косить. Йыван Петыр не нарадуется на него: настоящий крестьянский сын.

Вечером, после работы в поле, после дневной жары, приятно искупаться, посидеть возле воды. Редко кто пройдет мимо пруда не остановившись, не сполоснув нагревшейся за день водой руки, лицо. А ребят и не жди домой, пока не накупаются вдоволь.

Едва только солнце скрылось за горизонтом, потянулись к пруду возвращающиеся с поля жнецы. Люди, словно стая гусей, заполнили берега, плещутся в воде.

Эчук и Коля Устюгов, поднявшись на высокий берег, высматривали кого-то среди купающихся.

— Вон он! — сказал Эчук.

— Где?

— Да вон они с Йываном только из воды вылезли, одеваются.

— Вижу, пошли скорей!

Ребята побежали. Еще издали Эчук крикнул:

— Васли!

Васли обернулся:

— Что?

— Погоди!

Эчук и Коля подошли к другу, и Эчук тихо сказал:

— Дело есть.

— Какое?

— Очень важное.

— Ну говори.

— Поужинаешь и выходи скорее. Мы тебя за вашим домом подождем. Тогда все узнаешь.

— Ладно.

Стемнело. Над прудом поднялся белесый туман, качаясь, выполз на берег и растекся по всему селу. На улицах тихо, темно. Летними вечерами мало кто зажигает огонь, поужинают в сумерках — и спать.

Васли даже не сел за стол, взял ломоть хлеба, две вареные картофелины — и к двери.

— Куда ты? Поел бы по-человечески, — пыталась остановить его мать.

— Надо, — ответил Васли — и бегом на улицу.

Эчук и Коля Устюгов уже ждали его.

— Молодец, что быстро пришел, — сказал Эчук.

— Ну что? Говори, — торопит Васли.

— Надо Веденея припугнуть, — ответил Коля.

— Зачем?

— Ладно, пошли скорее, — сказал Эчук. — Если совсем стемнеет, Веденея ни за что не выманишь из дому. Мы тебе по дороге все расскажем.