Военачальник

Влад почти всю ночь провел на ногах и только под утро прикорнул в одной из палаток, приткнувшись под бок к кому-то из своих подруг, сладко сопящих красивыми носиками. Марьяна во сне вздрагивала и тихонько стонала, разбудив Амалию и Влада. Он хотел встать и растормошить ее, но Амалия приподнялась и легко подула в лицо спящей женщине — лицо той разгладилось, и она перестала стонать. Влад снова приказал себе уснуть и проснулся уже тогда, когда полотно палатки нагрелось утренним солнцем. Потянувшись, он сунул за пояс свой меч в ножнах и выполз из палатки, натянув сапоги.

Рядом с лесом слышался стук топоров, визг пил, и копошилось около сотни человек, таскающих бревна и сколачивающих широкий помост. Поодаль, метрах в ста от клиники, лежали те же штабеля, но только сложенные из трупов, трупов врагов. По приказу Влада, на них оставили одежду, собрав лишь оружие и все ценное. Драконы виднелись у озера — некоторые купались, напоминая бегемотов своими пропорциями и движениями, другие лежали и сидели на берегу.

— Все готово, — подошел к Владу Борислав, — сейчас начнем укладывать наших на помост. А вот с драконами не знаю, что делать — мы не можем их поднять, а волоком нехорошо…

— Драконы — моя проблема. Вы укладывайте наших. Сколько их?

— Пятьдесят семь человек. Из них семнадцать — бойцы клиники. И маги. Двое магов из тех, что работали в клинике.

— Понял. Начинайте укладывать на помост наших…

Печальная процессия потянулась к погребальному помосту. Людей отмыли от крови, постарались придать им приличный вид. Правда, не всегда это удавалось — некоторых буквально нельзя было узнать, настолько они были обезображены. Наконец все были уложены ровными рядами, настал черед драконов — для них оставили самое начало помоста, слева, на самом почетном месте. Подошли все драконы и встали позади огромной толпы людей, наблюдающих за происходящим.

Влад подошел к трупам двух драконов, сосредоточился, подставив под Радугу невидимую руку, напрягся… и с трудом поднял мертвое тело вверх. Сделать это было очень трудно — как бы он ни тренировался ранее, но три тонны веса даже для него было очень много. У него, можно сказать, трещали невидимые мускулы и темнело в голове — он чуть было не выронил труп, но потом все-таки собрался и пошел дальше, к помосту, куда и положил Радугу при помощи своего воображаемого лифта.

Влад утер лоб, вспотевший от усилия, и пошел за Черноспином, чувствуя на своей спине потрясенные взгляды людей.

Черноспин был то ли чуть поменьше, то ли Радуга тянула его к земле больше, потому что она была не простым драконом, а подругой его друга, но второго дракона ему удалось перенести с меньшим усилием.

После того как драконы были уложены, люди пошли вереницей мимо помоста и, взяв в руки заранее приготовленные сосновые лапы, стали бросать их на тела погибших товарищей, вскоре превратив их в холм из зеленых веток. После этого прозвучала команда, и солдаты выстроились в линейку перед покойными.

Влад вышел вперед и начал говорить тихим голосом, специально усиленным магическим способом:

— Скорблю. Скорблю по нашим товарищам — людям и драконам. Бесконечно жаль каждого ушедшего, каждого — и бойца, и дракона, и мага, и кухарку. С каждым из них уходит часть нашей души, и мы становимся беднее… Пришли плохие люди, убили наших товарищей. Что им надо было тут? Зачем они явились? Зачем разрушили то, что мы создавали? Злоба, месть, жажда наживы — вот что ими двигало. Мы уничтожили их, но остались те, кто их послал, те, кто захватил нашу страну. И мы отомстим. Соберемся с силами и отомстим. И выбьем их с нашей земли. И настанет у нас мир и покой. А пока — простимся с нашими товарищами. Помолчим и вспомним о них что-то хорошее, пусть они уйдут в иной мир с добром. Прощайте, друзья!

Влад повернулся к помосту и низко поклонился павшим, за ним последовали все, кто присутствовал на церемонии, в том числе и драконы, которые низко наклонили свои лобастые головы. В толпе навзрыд плакали женщины, и многие мужчины не скрывали своих слез. У Влада и самого были влажные глаза…

Маг выпрямился, отошел от погребального помоста, сооруженного на сложенных штабелями стволах, и поднял температуру древесины до такого уровня, что она вспыхнула, как политая бензином, и с ревом заполыхала, раздуваемая свежим полуденным ветром. Дым уносило в лес, и казалось, что он весь покрылся черным траурным полотном.

Влад еще раз сосредоточился и буквально испарил, превратив в пепел тела драконов, уже невидимых простым глазом в ревущем пламени погребального костра…

Костер горел долго, до самого вечера, и скоро на его месте остался только серый порошок, развеиваемый ветром, да красные уголья, потом еще несколько дней тлевшие на земле, пока не пошел летний дождь и не смыл их черно-серыми ручейками. На этом месте потом было решено насыпать курган, в память о битве и павших на ней.