«Военная анархия» в Римской империи

Геркулес, то затем эту роль стал играть Sol Invictus⁹⁸¹. Соль вытесняет даже богиню Рому. Отныне покровителем «главы мира» становится не старинная богиня, а великий Соль⁹⁸². Культ этого бога утверждался как официальный, государственный⁹⁸³. А его представителем на земле являлся сам император. Аврелиану приписывается такое высказывание в речи, обращенной к мятежным солдатам: «Они напрасно думают, что в их руках судьбы императоров, ибо в действительности не воины, а бог одарил его порфирой, и только бог определит время его правления» (FHG IV. Anon. fr. 10,6, P. 197). Как уже было отмечено в науке, это первое в римской истории заявление, что император своей судьбой обязан только богу (в данном случае речь идет о Непобедимом Солнце)⁹⁸⁴ и, следовательно, он не ответствен ни перед кем: ни перед народом, ни перед сенатом, ни перед армией. Аврелиан апеллировал уже не к вечности Рима, как это делали его предшественники, а к божественной воле⁹⁸⁵. Аврелиан уже представал не просто как смертный человек, любимец богов, протеже самого сильного и великого из них, но как земной партнер небесного владыки. И в качестве такового Аврелиан сам выступал как бог. В надписях он появляется как deus Aurelianus, а на монетах — dominus et deus natus⁹⁸⁶. Последнее означает, что от бессмертных богов Аврелиан отличается только тем, что он родился на земле. Император и верховный бог в равной степени выступают как restitutores orbis. Торжественный внешний вид Аврелиана, о котором упоминалось выше, также ясно показывал, что он является воплощением и представителем бога на земле⁹⁸⁷. С точки зрения истории религии, это все является закономерным шагом в религиозном развитии Рима. С политической точки зрения введение государственного культа стало решительным шагом на пути усиления римского монархизма .

В I в. в Риме уже пытались объявить себя господами и богами Калигула и Домициан. Но для них это кончилось плачевно. Во II в. слово dominus по отношению к принцепсу начинает употребляться все чаще. Так именует Плиний Трояна в своих письмах к нему (вся X книга), но в данном случае это лишь вежливое обращение более младшего по положению к вышестоящему⁹⁸⁸. Тот же Плиний в «Панегирике» (2; 45; 55) противопоставляет principatus и dominio и прославляет Траяна именно за восстановление первого и ликвидацию второго. Антонин Пий уже сам себя называет господином мира, но характерно, что это сказано по-гречески (той KÔçpou KÔptoç) и обращено к греку Эвдемону (Dig. XIV, 2, 9). Но и в этом случае император оговаривается, что господином моря он все же не является. Официальным обращение dominus (noster dominus) становится при Септимии Севере⁹⁸⁹. При нем возникает и понятие domus divina, обозначающее всех и живых, и уже мертвых членов императорской семьи⁹⁹⁰. Александр Север запретил называть себя dominus (SHA Alex. 4, 1). Но и позже это обращение встречается в надписях. Так, господином (dominus, Seotôtiiç) иногда именуют Галлиена (CIL III 3228; A. é 1965. 114). «Нашими господами» (domini nostri) называют и других императоров.

И все же меры Аврелиана были не повторением пройденного, а качественно иными. Он становится не просто «господином», но и богом, и при этом именно богом, а не божественным⁹⁹¹. Диадема, украшенная изображением звезды, ясно говорила о небесном происхождении императорской власти⁹⁹². В значительной степени Аврелиан возвращается к практике Калигулы и Домициана, но теперь это уже не воспринимается как проявление безумия или по крайней мере тирании. Однако и в этом нет простого повторения. «Рожденный бог» Аврелиан предстает как равноправный земной партнер небесного Непобедимого Солнца.

Утвердить все эти автократические тенденции Аврелиан смог, однако, лишь сломив определенное сопротивление. Уже говорилось о бунте работников монетного двора, который принял столь широкий размах, что его называли bellum monetariorum (SHA Aur. 38, 2; Aur. Viet. Caes. 35,6). Этот бунт был вызван своекорыстными интересами