Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

Подумав, что, по крайней мере, Север пал, Лет дал приказ своей коннице атаковать. Она ударила во фланг и тыл Альбину и после недолгого сопротивления, обратила его правый фланг в бегство. Люди Альбина, которые уже считали себя победителями, вдруг обнаружили у себя за спиной совершенно свежую многочисленную кавалерию. Для них это оказалось чересчур. Британские легионы дрогнули и покатились назад. Преторианцы посадили Севера на коня, нашли его алый плащ, и он возглавил их контрнаступление. Легко представить себе ярость и испуг Лета, внезапно обнаружившего императора живым. Однако, Септимий никак не показал, что понял причину промедления своего препозита [Дион Кассий. Римская история. 76. 6].

Тем временем, на правом фланге армии Севера всё шло хорошо с самого начала. Там опытные легионы довольно легко опрокинули ауксилии Альбина и погнали их к лагерю. К моменту кризиса в сражении, правый фланг Севера уже вовсю штурмовал неприятельский лагерь. Увидев эту картину, отступающие легионы Альбина не стали останавливаться в лагере, а продолжили отход до самого Лугдунума, где значительная часть их рассеялась. Сам Клодий Альбин укрылся в каком-то доме у реки Родан, но скоро увидел приближающихся всадников Севера и покончил с собой. Существуют разные версии его гибели. По одной, он сам бросился на меч, по другой, его пронзил мечом раб. Видимо, ещё живого его схватили и привезли к Септимию. Тот, только что переживший страшное потрясение и едва не лишившийся всего, в том числе самой своей жизни, приказал отрубить Альбину голову и отвезти в Рим, а тело бросить у входа в императорский шатёр. Всё это время Септимий сидел на коне и когда тело Альбина было брошено у шатра, не насытившийся местью император направил на него коня.

Животное испугалось и не хотело идти по трупу и Север в ярости хлестнул его плёткой, заставив-таки проскакать по останкам. После этого, истоптанный труп Альбина несколько дней лежал перед палаткой Севера, пока не были привезены тела его жены и сыновей, убитых по приказу императора в Риме сразу после битвы. То есть, он держал семью Альбина живыми на всякий случай, а теперь этот случай исчез и Север безо всякой жалости избавился от родственников Альбина и возможных мстителей за него. Теперь разлагающиеся трупы Альбина и его семьи были брошены в Родан.

Вернёмся на поле битвы при Лугдунуме. Ни один из наших источников не называет цифр потерь сторон, однако все как один говорят о больших жертвах. Особенно сокрушается Дион Кассий, который даже называет эту битву «поражением римской армии». Он так описывает последствия сражения: «Так Север одержал победу, но римская армия потерпела тяжелое поражение, поскольку с обеих сторон пало неисчислимое множество воинов. Это несчастье заставило скорбеть даже многих из числа победителей. Действительно, перед их взором простиралась равнина, целиком заполненная мертвыми телами людей и коней; некоторые из них лежали изувеченные множеством ранений, словно порезанные на куски, другие, не получив ран, были завалены кучами мертвых тел, везде было разбросано оружие и струились целые ручьи крови, которые даже стекали в реки». [Дион Кассий. Римская история. 76. 7].

Потери действительно должны были быть очень большими, ведь сражались армии равного уровня и сражались отчаянно. Вероятно, армия Альбина потеряла убитыми до половины состава, а это более 25 000 человек. Потери Севера вряд ли были много меньшими, ведь его левый фланг пострадал очень жестоко.

Поскольку окончание битвы пришлось прямо на окраины Лугдунума, а Лугдунум поддержал мятеж Альбина, Север ещё перед боем предупредил своих воинов, что отдаст им столицу Галлии на разграбление. Ну, и, когда преследующие альбинцев воины Севера увидели перед собой Лугдунум, никто и ничто уже не могло их сдержать. Армия Севера ворвалась в город и подвергла его жесточайшему погрому. Великолепный город исчез в один день. Лугдунум был разграблен и сожжен дотла. Эта была самая ужасная катастрофа во всей галльской истории. Трудно поверить, что это несчастье было настолько непоправимо, что Лугдунум так и не смог подняться после него: ведь другие города — Нарбон, Рим, Смирна — выдержали столь же ужасные испытания. Однако, так и случилось. Лугдунум влачил в III–V веках жалкое существование. По-видимому, галльский совет устраивал здесь свои собрания в продолжение ещё сотни лет, но ни галльские императоры, ни императоры-преобразователи времен тетрархии, ни Констанций, ни Юлиан, ни Грациан и не думали возвращать Лугдунуму его прежнее место в Галлии. Первенствующее положение среди галльских городов поделили между собой Августа Треверов и Арелат.