Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

Одни ученые считают предками Сабина двух консулов-суффектов II века — Катия Севера и Катия Марцелла, в то время как другие полагают, что его родословную можно проследить вплоть до I века, когда упоминаются сенаторы из рода Катиев.

Cursus honorum Публия Катия известен лишь частично. Мы знаем, что в молодости он был военным трибуном легиона XIII Gemina p. f., дислоцировавшегося в Апулуме в провинции Дакия [AE 1956, 204]. Побывал он и городским претором. Известно, что в период исполнения полномочий претора он был ответственным за проведение общественных игр в Остии, посвященных Нептуну, Кастору и Поллуксу. Об этом свидетельствует надпись, содержащая гекзаметрический стих и высеченная на барельефе у храма Кастора и Поллукса в Остии. По всей видимости, в промежуток между 206 и 208 годами Сабин занимал должность легата пропретора провинции Норик. После наместничества Сабин находился на посту консула-суффекта в 209 году. Затем его назначили на должность curator aedium sacrarum operumque publicorum (должностное лицо, ответственное за обслуживание храмов Рима и общественные работы), которую он занимал в 210 году.

Дальше в наших знаниях существует промежуток и в следующий раз мы встречаемся с Сабином уже во время Восточного похода Каракаллы. Будучи близким сторонником императора, Катий Сабин был вознагражден за свою лояльность, получив назначение консулом во второй раз в 216 году, после необычно короткого семилетнего промежутка, причём на этот раз в качестве ординарного консула.

Тяжелее разобраться с историей второго ординарного консула — Публия Корнелия Ануллина. Наверняка перед нами сын знаменитого друга Септимия Севера, умершего в 202 году и носившего то же имя — Публий Корнелий Ануллин. О консуле 216 года известно только то, что он был членом сразу двух жреческих коллегий — салиев и авгуров.

В марте 216 года Каракалла выступил из Египта в Сирию. К этому времени он уже знал о победе Артабана над Вологезом в Парфии и о гибели армянского царя Валарша II под Дербентом. Но знал он и другое. Смертью Валарша воспользовался Артабан, который возвел на армянский трон сына Валарша Хосрова I (Тиридата). Хосров был принят армянами, возглавил их армию и разбил хазар с бар-силами под Дербентом. Однако, приняв Хосрова, армяне бросили вызов Риму.

У Каракаллы предательство Артабана вызвало ярость. Как и реакция армян. Стало ясно, что война будет тяжелее, чем он рассчитывал. Теперь нужно было воевать не только с Парфией, но и с Арменией.

Каракалла решил отправить в Армению своего вольноотпущенника и префекта Феокрита. Кажется ясным, что армянский поход Феокрита, упомянутый Дионом Кассием, произошёл именно в 216 году, а не в 215-м, ведь весь 215 год армяне были союзниками Рима, успешно воевали против кочевников и ходили к Дербенту, чего, конечно, не было бы в случае римской агрессии.

С кем предстояло воевать Феокриту? Армянская универсальная кавалерия идеально подходила для войны в горах. Она могла избежать близкого контакта, отступая и используя конную стрельбу из лука, но могла и попытаться вступить в ближний бой с противником на копьях и мечах. Кавалерия была достаточно сильно бронирована, чтобы выдержать поток стрел и вступить в бой с пехотинцами. Пехота обычно использовалась только для защиты и поддержки кавалерии, либо в строю каре, либо в виде фаланги. Описания боевых порядков кавалерии позволяют предположить, что армяне всегда делили свою первую линию на три полка, но возможно, что они также использовали внешние крылья, которые защищали фланги, как у парфян. Во второй линии был один, либо два, либо три (или, возможно, пять с внешними крыльями) полков в зависимости от численности армии [Ilkka Syvanne. Caracalla. A military biography. Pen & Sword Military. 2017. s. 244–245].

Сивенне, опираясь на Моисея Хоренского (2,54), выдаёт общую численность армянской конницы в 120 000 всадников. В дополнение к ним, у армян были профессиональные пехотинцы, да ещё они могли набирать ополчение. Таким образом, силы, которые Сивенне признаёт за армянским царём вместе с союзниками, просто ошеломляющие.

Но, на наш взгляд, Сивенне совершенно некритически подошёл к оценке источников. С такой громадной армией армяне завоевали бы весь Ближний Восток, а не сидели бы тихонько под крылом то парфян, то римлян. Мы уже не говорим о содержании такой тяжёлой конницы, которое было не под силу даже крупнейшим державам всех времён, об изготовлении и ремонте огромного количества снаряжения, и так далее. Так что, все эти армянские цифры чистая фантастика. Вряд ли армяне могли выставить более 20–30 тысяч воинов, к которым можно добавить примерно столько же плохо вооружённых и необученных ополченцев.