Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

Думали ещё два дня, в течение которых военные трибуны из числа заговорщиков и сторонников Макрина, активно агитировали воинов за своего кандидата. Сам Макрин помалкивал и не высовывался, опасаясь, обвинений в убийстве Каракаллы, однако отправил послания солдатам, находившимся в кастеллах Месопотамии, и заручился их поддержкой, склонив на свою сторону обещаниями окончить войну, которая тяготила их более всего. То есть, первым перешёл на сторону Макрина контингент, дислоцировавшийся в провинции Месопотамия, поскольку именно эти солдаты первыми страдали от враждебности парфян.

В основном же лагере под Эдессой воины на четвёртый день, то есть, 11 апреля, остановили выбор на Марке Опеллии Макрине и он был торжественно провозглашён императором. В отличие от Адвента, Макрин не отказался. День провозглашения Макрина совпал с днем рождения Септимия Севера. Самому Макрину тогда было 53 года. Его история нами уже рассказана и повторять её мы не будем. По мнению Геродиана, Макрин стал государем не столько по расположению и доверию к нему войска, сколько под влиянием необходимости и момента. Дело в том, что к границе уже подходил Артабан с большим и сильным войском. Когда донесли, что он совсем близко, Макрин созвал воинов на сходку и выступил перед ними с «длинной достойной речью», в которой воздал должное убиенному Каракалле, зная хорошее отношение к нему воинов. Затем Макрин обратился к военно-политической ситуации, которую оценил, как сложную, причём согласился, что парфяне имеют все основания для мести, ведь это римляне нарушили договор и вероломно начали войну. И теперь Артабан хочет отомстить за невинно погубленных римлянами женщин и детей. Прямо-таки речь либерала нашего времени. Такое впечатление, что Макрин закладывал в головы своих воинов мысль о несправедливости и ненужности войны, которую они вели. А с такой мыслью победы не видать. Вот её и не оказалось. А то, что он потом призвал воинов стойко сражаться — это уже никакой роли не играло [Геродиан. История императорской власти после Марка IV 14,1; Дион Кассий, Римская история LXXVIII, 8,1;11,6].

Дион Кассий утверждает, что в той же речи Макрин объявил о многочисленных реформах. Нам кажется, что в речи перед боем никто не рассуждает о политических переменах, амнистиях и тому подобном, а значит, Дион, скорее всего, объединяет послевоенные реформы нового императора с предвоенной речью для пущего драматизма. Хотя, на 100 % утверждать это невозможно. Чего только на свете не бывает.

Так вот, Макрин отменил приговор тем, кто был пожизненно осужден за любое оскорбление императорского достоинства, а также снял обвинение с подозреваемых в подобных преступлениях; кроме того, он отменил указы Каракаллы, повышающие налоги на наследственное имущество и по поводу отпуска рабов на волю. Ну, вот какое дело было воинам до всех этих проблем?

А вот то, что действительно могло произойти на той сходке, так это дело Аврелиана. К сожалению, текст Диона в этом месте сильно испорчен и мы можем понять лишь то, что солдаты потребовали от нового императора выдать им на расправу сенатора и проконсула Тита Квир Аврелиана, который внушил воинам великую ненависть к себе за время многих прежних походов. Аврелиан был комесом Восточного похода, нелюбимым солдатами за суровость и требовательность. Дело весьма обычное. И Макрин тут не пошёл на поводу у толпы. Ссылаясь на то, что негоже приговаривать сенатора к смерти, он упросил солдат пощадить Аврелиана. Возможно, что солдат убедили в том, что перед сражением казнить опытного полководца неправильно.

Важнейшей заслугой Макрина Дион считает то, что он жалованье преторианцев ограничил суммой, установленной Септимием Севером (1700 денариев в год вместо 2500). И опять же, очень сомнительно, чтобы Макрин делал такие заявления прямо перед решающим сражением.

Зато, конечно, по поводу восшествия на престол, Макрин немедленно выплатил и легионерам, и преторианцам жалование выше обычного. Это тоже сообщение Капитолина, хотя мы не знаем, сколько же он выплатил конкретно.

А в общем, Макрин объявил себя идейным преемником Каракаллы. Это значит, что только так он мог рассчитывать на успех, а это значит, что Каракалла был весьма популярен, по крайней мере, в армии.