Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

Геродиан сообщает заведомую неправду о том, что Артабан дрался так отчаянно и упорно, думая, что его противник — Антонин. Ведь от него же и от Диона известно, что Макрин уже сообщил Артабану о смерти Каракаллы. Так что, Макрин просто предложил Артабану перемирие, видя бесперспективность дальнейших боевых действий. Артабан был того же мнения, поэтому был рад без кровопролития вызволить из плена людей и свое добро, он заключил с Макри-ном перемирие и отвёл свои войска за Тигр. А Макрин, соответственно, вывел войско из Месопотамии и поспешил в Антиохию.

Сенаторская традиция называла битву при Нисибисе поражением Макрина. Однако, это было не так. Целями Макрина было остановить вторжение парфян и не допустить разгрома римской армии. Новый император этих целей достиг. При этом римляне не понесли больших потерь [Дион Кассий. Римская история 79. 29, 2]. А вот парфяне были обессилены. Именно лютое кровопускание 216–217 годов привело к тому, что Парфия не смогла подавить персидский мятеж 220 года и погибла как государство в 227 году. Но тогда об этом ещё никто не догадывался. Несмотря на фактическое поражение, Артабан, похоже, пытался воспользоваться ситуацией. Угрожая вновь начать войну, он продолжал требовать от римлян восстановить разрушенные ими крепости и города, очистить Месопотамию и выплатить репарации за ущерб. Артабан был хорошим политиком. Он знал, что для укрепления своего положения новому императору необходимо как можно скорее закончить войну, чтобы иметь возможность отправиться в Рим. Поэтому Артабан спокойно блефовал, а Макрин действовал как раз в нужном направлении, доказывая, что является никудышним политиком. Он вяло отговаривался и тянул время. Почувствовав слабину, Артабан решил надавить. В результате переговоры затянулись вплоть до 218 года [АЖА. Макрин VIII, 3].

У Макрина было лишь то преимущество, что парфянскую армию было трудно снабжать припасами и держать собранной в течение длительного периода времени. Он это понимал, почему и тянул время. Но ведь и римскую армию тоже пришлось держать и снабжать на Востоке, и в Рим Макрин так и не попал. Так что оба правителя на этом проиграли.

Диадумениан

Кроме того, Макрин не одержал победы, что сразу поставило под вопрос его взаимоотношения с армией. Сначала обессиленная армия не выражала неудовольствия перемирием. Через Эдессу римляне в начале мая подошли к Зевгме. Там Макрин собрал воинов на сходку, чтобы заявить и получить одобрение армии по вопросу о власти. И уже тогда в армии начали раздаваться голоса, что императором должен быть только Антонин. Это было явное следствие неспособности Макри-на добиться победы над парфянами. Антонинов тогда ещё хватало, поэтому Макрин забеспокоился. Он специально вызвал из Антиохии своего девятилетнего сына Диадумениана, который на этой сходке был провозглашен принцепсом молодёжи (princeps iuventutis) и Цезарем (nobilissimus Caesar). Таким образом Макрин заложил основы новой династии. Он дал своему сыну фамилию Антонин, привлекая на свою сторону солдат, привязанных к Каракалле. По этой причине Макрин не стал осуждать своего предшественника, но и не намекал о своём желании обожествить его. Сын Макрина стал теперь называться Марк Опеллий Антонин Диадумениан.

Юлий Капитолин пишет, что Макрин и себе присвоил, вдобавок, имя Севера, хотя он не состоял ни в каком родстве с этим императором. Это дало повод к шутке: «Макрин — такой же Север, как Диадумен — Антонин» Теперь Макрин стал называться — Марк Опеллий Север Макрин [Дион Кассий. Римская история 78 19, 1; 40, 1; Юлий Капитолин. Макрин V].

Чтобы гарантировать себя и сына от неожиданностей, Макрин, на той же сходке, выдал солдатам по 750 денариев (8 ауреусов. Из них за императорскую власть по три золотых, за имя Антонина — по пять золотых и обычные повышения, но в удвоенном количестве). Плюс к тому, он обещал такие же выплаты каждые пять лет.

После этой сходки в Антиохии немедленно была отчеканена монета с именем Антонина Диадумениана, чеканка же монеты с именем самого Макрина была отложена до получения приказа от сената. Сенату было отправлено письмо с сообщением об имени Антонина. Сенат охотно признал эту власть; во многом из ненависти к Каракалле и в надежде на повышение своей роли.

Макрин в честь своего сына заранее приготовил в качестве подарка для народа дорожные плащи розового цвета. Они должны были называться «Антонинианами», подобно тому как плащи Бассиана были «Каракаллами». Специальным эдиктом он пообещал и раздачу в Риме от имени Антонина. В том же эдикте Макрин объявил о создании культа Антонина Диадумениана, который должны были осуществлять специальные дети-жрецы.

После этого Макрин приказал, чтобы значки и знамена в лагере были антониновскими; он сделал изображения Бассиана из золота и серебра, и в продолжение семи дней совершалось моление за имя Антонина. Оценив такое почитание своего кумира, армия на время затихла, но только на время.