Во-первых, весь оперативный состав и сам начальник отдела взялись за разработку системы контрразведывательных мер, соответствующей реальным условиям оперативной обстановки. Причём, за основу был взят научный подход, рекомендованный профессорами Высшей школы КГБ СССР и Высшими курсами военной контрразведки г. Новосибирска. Были учтены и конкретизированы распоряжения 8 отдела 3 ГУ КГБ СССР, Особого отдела КГБ СССР по КСАПО. Эта работа с учётом постоянных корректировок продолжалась несколько месяцев, в результате получился достаточно полный, а самое главное, рабочий документ, позволяющий при выполнении всех мероприятий, выявить, предотвратить и пресечь деятельность противника.
В ходе проведения чекистских занятий оперативным составом осуществлялось моделирование действий вероятного противника, проигрывались возможные варианты решений оперработником по выявлению устремлений к военнослужащим, предусматривались сценарии дальнейшего развития событий. С учётом ограниченных возможностей, основными источниками научно-практической информации были Сборник КГБ СССР и обзоры 8 отдела 3 ГУ КГБ, которые сотрудники отдела тщательно изучали и докладывали свои предложения по существу начальнику отдела для реализации в практической деятельности. В. И. Моргунов всегда сам следил за всеми новациями в применении форм и методов работы контрразведывательных подразделений. Когда в отделе появлялся сотрудник, только что окончивший или учащийся какого-либо учебного заведения КГБ СССР, он всегда требовал, чтобы были запрошены конспекты и учебная литература, которые потом использовались в ходе профессиональной внешкольной учёбы.
Во-вторых, была кардинально пересмотрена система сбора информации о противнике. Как уже было сказано выше, знаний о нем кроме общих представлений у оперсостава было мало. В первое время после проведения боевых операций информация о противнике выглядела примерно таким образом: «Банда Хабибулло в количестве 8 человек зафиксирована в районе кишлака Янги-кала. На вооружении имеет 5 винтовок БУР, ручные гранаты и мины китайского производства. Устремлений к военнослужащим пограничных войск не зафиксировано». В настоящее время такая информация вызывает улыбку, но в то время это было реальностью, и конечно она не удовлетворяла ни оперативных сотрудников, ни руководство Особого отдела округа.
С учётом этого, была выстроена совершенно иная система сбора информации о противнике. На основе анализа и прогнозирования были выделены объекты вероятных устремлений, скорректирована расстановка негласного аппарата. В первую очередь, это касалось лиц, могущих иметь непосредственное соприкосновение с противником – сотрудники разведотделов, переводчики, медики, командиры подразделений, имевшие право официальных контактов с афганцами, отдельные категории офицеров и прапорщиков тыловых подразделений, водителей автоколонн, доставляющих продукты питания, ГСМ и боеприпасы, военнослужащие отдельных расчётов и огневых групп и т. д.
Сотрудниками была разработана система признаков выявления неслужебных контактов военнослужащих с иностранцами и возможных вербовочных подходов на различной основе. Основным методом получения информации был оперативный опрос негласного аппарата и военнослужащих обслуживаемых подразделений.
Все полученные данные анализировались и систематизировались в номенклатурных делах, обобщённая информация докладывалась в Оперативную группу Особого отдела КГБ или в аппарат округа.
В одном из таких мероприятий пришлось участвовать и мне. Изучение афганца велась почти год. Его всесторонним изучением занимались несколько оперативных работников, который каждый в своей части собирал нужную информацию. После ее тщательного анализа, выяснения и устранения всех противоречий, при строжайшей конспирации объект был выведен на советскую территорию, где с ним были отработаны все вопросы, связанные с сотрудничеством с военной контрразведкой. Интересно отметить, что наш друг пошёл на сотрудничество с нами совершенно осознанно, выдержал все испытания, которые предварительно мы для него заготовили, в том числе и опрос с применением технических средств. Он неоднократно заявлял о том, что условия жизни людей в среднеазиатских республиках являются для него примером, и, если ему удастся добиться какой-либо руководящей должности в своей стране, к чему будет стремиться, он сделает все от него зависящее, чтобы простые афганцы жили так же.