Военная разведка англосаксов: история и современность

Форма прямого доклада, подразумевающего прохождение разведсведений от средств их обнаружения до потребителя в реальном масштабе времени, с неизбежностью избавит от необходимости промежуточных органов и должностей. Вероятно, в будущем произойдет если и не полное слияние, то ликвидация традиционного разграничения разведывательных и командных функций. Такие же относящиеся к разведывательному блоку специальности, как связист, пеленгатор, криптограф, оператор и др., вообще объединятся в единую информационную структуру.

В своей окончательной концептуальной форме разведывательно-ударный комплекс превратится в самонастраивающуюся компьютерную систему, в рамках которой отдельные подсистемы (разведывательные и ударные) будут сами производить вход в виртуальную систему управления комплекса и последующий выход. Комплекс будет сам в состоянии определять оптимальный алгоритм действий для каждого средства разведки и поражения: активацию, деактивацию, целеуказание и наведение на цель с максимальным эффектом, причем гораздо быстрее, чем человек. Примечательно, что американцами сделан существенный шаг на пути реализации данной идеи. Сформулированная и принятая ими еще в 1987 году так называемая Единая концепция возможностей согласованного задействования — СЕС (Cooperative Engagement Capability) в начале 2000-х годов приобрела реальные очертания в виде сконструированной универсальной многофункциональной системы управления оружием, центральным элементом которой является ЗРК «Иджис», которым уже оснащены многие крейсера и эсминцы ВМС США [9].

Информация — цель разведки

Квинтэссенцией разведывательной деятельности выступает информация, то есть аналитически обработанный массив сведений, полученных из различных источников, с соответствующими выводами и предложениями. За последние десятилетия, отмечают американские специалисты, произошла кардинальная переоценка информации как таковой, ее роли и значения в вооруженном противоборстве. Далеко не случаен тот факт, что с начала 90-х годов прошлого столетия в директивные документы вооруженных сил (ВС) США было включено такое понятие, как «информационная война», которое ныне стало неотъемлемой частью теории и практики ВС западных государств. Одними из первых на данный феномен в развитии военного искусства обратили внимание американские эксперты Элвин и Хайди Тофлер, которые подчеркивали, что «развитие техники может иметь результатом переход от информации как средства обеспечения традиционных военных действий к информации как войне, в которой изнурение противника и маневр становятся элементами обеспечения военного, политического и экономического давления посредством информационного управления» [67]. Появление же новой сферы противоборства — киберпространства и достижение доминирования в нем еще более усилило значимость информационной войны в деле достижения конечного успеха на поле боя. Из этого с неизбежностью следует, что создаваемый разведывательно-ударный комплекс, ускоряющий темп и эффективность ведения войны, представляет собой промежуточный этап на пути к новому концептуальному режиму войны, предусматривающему в том числе и так называемые наступательные информационные операции.

В этой связи следует подчеркнуть и такой факт. В конце 80-х годов прошлого века американский эксперт Роберт Маккью подметил следующую существенную закономерность: военное преимущество на любом уровне определяется не количеством потерь противника или умелым маневрированием своих войск, а восприятием результатов противостояния, в том числе осознанием или неосознанием поражения отдельными лицами — командирами, принимающими решение [55]. Другими словами, если обратиться к историческим примерам, внушение противнику мнения и навязывание ему картины закритичных потерь и разрушений параллельно с демонстрацией умелых маневров и перебросок своих войск зачастую служили средством принуждения оппонента осознать безысходность своего положения, чтобы затем вынудить признать свой проигрыш. Достичь этого можно, пожалуй, только при помощи информационного оружия.

Будущий же контроль над информацией может обеспечить не только четкое понимание складывающейся обстановки, как на поле боя, так и в более крупных локальном или региональном масштабах, но и глубокую степень информационного манипулирования таким образом, что можно будет управлять или даже разрушить систему управления войсками противника, парализовать ее и тем самым вынудить противника признать свое поражение.