Военная тайна

Крашке, в спортивном костюме, с подергивающимся ртом и остановившимися глазами, неустанно носился по комнатам дома, по подземным переходам и усадебным службам, спрашивал, приказывал, указывал, ругал, хвалил, требовал — и вся эта сложная машина вертелась под его холодным, пронизывающим взглядом покорно, бесшумно и слаженно.

К ночи машина эта как бы останавливалась, и дом засыпал. Только радиостанция не прекращала работы. Ни один луч света не проникал сквозь наглухо зашторенные окна. Из парка уже не доносились вопли рыжего. В павильонах и флигелях после дневной учебы крепко спали «курсанты». Движение по усадьбе прекращалось. И тогда фон Крашке выходил на свою ночную прогулку. Чуть поскрипывая толстыми подошвами спортивных башмаков, он обходил все здания усадьбы и шел в парк подышать свежим воздухом.

Горячий деловой день был позади. Теперь требовалось нечто для души. Господин Крашке умел сочетать приятное с полезным, развлечение с делом. Но и развлекался он так же, как жил: не совсем обычно.

Он возвращался в дом и через потайную дверь спальни спускался в фамильный склеп князей Белокопытовых, откуда особым ходом пробирался в самое секретное, подземное убежище дома. Там по ночам шли «допросы». Туда в закрытых машинах доставлялись с фронта раненые или попавшие в плен советские офицеры и бойцы, которые отказывались выдать военную тайну, не желая становиться предателями, или мирные граждане, попавшие под подозрение.

Здесь господин Крашке давал волю своей фантазии. И здесь он по-настоящему отдыхал в излюбленном им средневековом стиле.

Под утро, синий от остроты пережитых ощущений, с отвисшей челюстью и блуждающими глазами, господин Крашке поднимался к себе, долго мыл окровавленные руки, а потом раздевался и ложился в постель.

Таков был новый хозяин старинной усадьбы под Смоленском.

Господина Крашке сильно взволновало неожиданное задание берлинского начальства, связанное с инженером Леонтьевым. Задание пришло на рассвете, когда Крашке уже спал. Его пришлось разбудить: в шифровке приказывалось вручить ее немедленно.

Когда радист разбудил спящего Крашке, тот сел на постели, протер красные глаза, вытянул толстые поросшие рыжим пухом ноги и уставился сонным взглядом на радиста.

— Прошу извинить, герр Крашке, спешная телеграмма, — сказал радист.

Крашке взял листок. По мере того, как он читал телеграмму, лицо его теряло сонливое выражение.

В телеграмме значилось следующее:

«По имеющимся достоверным данным, на один из участков вашего фронта выехал из Москвы инженер Леонтьев, изобретатель нового орудия, представляющего для нас чрезвычайный интерес. По-видимому, выезд Леонтьева связан с пуском опытных экземпляров этого орудия в дело. Ставка приказывает любой ценой заполучить в плен Леонтьева. Для этого необходимо точно установить его местопребывание, после чего будет проведена операция по окружению и пленению того соединения, в котором находится Леонтьев.

Немедленно, за счет всех других заданий, мобилизуйте все имеющиеся возможности и установите, где Леонтьев.

Сообщаем известные нам данные. Леонтьев выехал 5 апреля из Москвы на машине № ГО-12. Леонтьев одет в костюм цвета хаки, военного покроя, без знаков различия. Фото Леонтьева давности трех лет утром доставит самолет».

Господин Крашке три раза прочел телеграмму. Сон сняло как рукой. Опять этот проклятый Леонтьев!.. Он быстро оделся. Через несколько минут все радиопередатчики комбината начали связываться с агентурой, переброшенной через линию фронта.

Были спешно проинструктированы и увезены к переднему краю для переброски полтора десятка человек.

— Боюсь, — сказал Крашке своему ближайшему помощнику, повторяя мысль своего берлинского начальства, — боюсь, что местопребывание Леонтьева мы скоро узнаем более чем точно. По-видимому, его изобретение даст о себе знать.

Он оказался прав. Действительно, орудия инженера Леонтьева показали себя раньше, чем агентура Крашке смогла установить местопребывание изобретателя.

Случилось это через два дня около шести часов утра. Генерал Штанге, командующий одним из участков фронта, потребовал к полевому телефону господина Крашке.

— Герр Крашке отдыхает, — ответил дежурный офицер.

— Разбудить немедленно! — потребовал Штанге.