Военно-эротический роман и другие истории

Расстегнула не только свою куртку, но и шинель Мартына, и китель, и прижалась к обтянутому тельняшкой торсу крепкой молодой грудью, и положила на свою грудь его руку, чтобы он ощутил возбужденные соски. Когда соски оказывались между его пальцами, он слегка сжимал их сквозь тонкую ткань блузки. Бюстгальтера не было на маленькой нахалке. Поцелуй ее был каким-то соленым и очень активным. Мартын почувствовал, как поднимается его орудие, которое никогда его не подводило ни скорострельностью, и ни чем иным. Тут настала Надина очередь разъединять мужчину и женщину. И она это сделала, оттолкнула Мартына и сама впилась своими пухлыми, ярко накрашенными губами в рот подруги. Пожалуй, страсти в этой, на первый взгляд, флегматичной, женщине было побольше, чем в демонстративно активной Рите. Теперь уж Мартын оторвал их друг от друга, растащил в разные стороны. Женщины тяжело, порывисто дышали. Надя сверкнула гневным взглядом, чуть прямо не испепелила артиллериста. Ритино лицо было измазано Надиной помадой.

– Занятные вы девушки! – проговорил совсем почти еще трезвый офицер.

– Выпьем, – предложила Рита. – А то душа горит! Бутылка пошла по кругу.

– Пей, военный! Мы же теперь «на ты»!

– «На ты» – то «на ты», – заметил возбужденный – что греха таить!

– Мартын. – Но до конца так и не познакомились. Мартын я, Мартын Сергеевич, если угодно! Он безмятежно улыбнулся. Подпольная водка делала свое дело.

Женщины тоже улыбались. Но – напряженно. Они не успели отойти от страстного лесбиянского поцелуя. Внезапно поднялся ветер, потащил по побитому временем асфальту обрывок газеты.

«Кто-то писал, кто-то читал, кто-то старался, и все это теперь катается никчемно по земле», – подумал Мартын и поежился, и поднял воротник шинели.

Рита первая скинула с себя оцепенение:

– Пошли ко мне, там поближе познакомимся! – скомандовала она.

Тут присущий Мартыну разум взял верх над похотью: Я-то вам зачем? – спросил он. – Вам и так хорошо.

– Нет, – тихо сказала Надя. – Так не хорошо. Нужен ты. – Она помолчала. – Нужен третий.

И они отправились. Мартын – в середине, девушки взяли его под руки, шли молча, прижимаясь к кавалеру.

В Ритиной однокомнатной квартире царила роскошная широченная кровать.

– Сексодром! – с вызовом сказала Рита. В мгновение ока появились тонкие стаканы и какая-то закуска.

– Теперь уж чокнемся, Мартын!

Чокнулись, выпили почти цивилизованно. Мартын разулся, снял китель.

Рита подошла к постели, скинула покрывало, одеяло откинула.

– Что же ты стоишь, военный? Раздень нас! Сначала меня. Боишься, офицер?

– Нет, – сказал Мартын. – Не боюсь. Расстегнул кофточку вспотевшими руками. Рита помогала, вытаскивая руки из рукавов. Мартын не удержался, погладил ее груди, завел руку под бюстгальтер. Надя подошла ближе. Уставилась на эти манипуляции немигающим взглядом. Рот ее был полуоткрыт, ноздри подрагивали.

– Теперь ее! – скомандовала Рита.

Высокая женщина подняла руки и слегка наклонилась, чтобы Мартыну удобнее было стягивать с нее тонкий свитер. Мартын принялся за дело. Рита тем временем самостоятельно разделась догола и легла в постель. Она лежала на спине, елозя и постанывая.

У Нади оказались большие, продолговатые груди, с трудом удерживаемые бюстгальтером. Нежные и пухлые, они так и рвались из лифчика. Мартын положил на них ладони. Мягкая податливость возбуждала Мартына.

– Расстегни же! – почти простонала женщина. Мартын повиновался. Надя кинулась к Рите.

– Смотри, военный! – раздалось с кровати. Высокая Надя нависла над похотливой подругой, та взяла в руки отвисшие груди и то зарывалась в них лицом, то исступленно целовала соски, то мяла их, прижимала к своей груди, чиркала сосками по соскам.

Мартын пришел в сильное волнение от этой сцены. Странно: отвисшие груди не должны были волновать мужчину. Над ними посмеивались, про них ходили тупые казарменные анекдоты. Но именно вид этой большой безвольной плоти невероятным образом возбудил артиллериста. Он сам не заметил, как разделся и оказался на грешном ложе.

Лег на спину рядом с Ритой и тоже принялся хватать и тискать груди высокой женщины.

– А-а-а! – вдруг закричала Надя и ловко, как цирковая наездница, перескочила с Риты на Мартына. Сама заправила мощный мартыновский член в раскаленное лоно, толчками, толчками насаживалась на него, и Мартыну в какой-то момент показалось, что он попал там, внутри, в настоящее пекло, и он зарычал по-звериному, и исторгнутая им лава перемешалась с исторгнутой лавой упавшей ему на грудь женщины. Обессиленная Надя отвалилась, легла на спину, груди ее раскинулись по сторонам. Рита тем временем принялась приводить в порядок главное достоинство артиллериста. Заботливо, как чистят ствол орудия после стрельбы, она протирала влажной губкой и мягким махровым полотенчиком это, только что на славу отстрелявшее орудие главного калибра.

– Перестань, – слабым голосом – проговорила Надя. – Пусть отдохнет. Ему еще трудиться и трудиться!