Военно-эротический роман и другие истории

Некоторое время артиллерист неподвижно лежал между двумя женщинами и чувствовал, как медленно, но верно пополняется боезапас. Дамы не трогали его, просто не дотрагивались, чтобы не мешать процессу восстановления. Рита поднялась с постели и, не прикрывая наготы, прошла на кухню. Вскоре она появилась с очищенным апельсином и стаканом красного вина.

– Подкрепись, военный!

Когда с вином и фруктами было покончено, Рита приобняла Мартына за плечи и уложила его на бок, лицом к Надежде. Сама пристроилась за ним и – нет, не прижалась, – только дотронулась упругими сосками до широкой спины, покрытой у самых плеч рыжими веснушками. Мартын забеспокоился. Прикосновения делались все настойчивей, иногда он чувствовал, как в него на мгновение вжимаются две умопомрачительные упругости, от чего тело охватывал легкий озноб. А по спине скользили женские руки, еле касаясь кожи, иногда в ход пускались и ногти, нежно и коротко заигрывая с мужчиной. Женские пальцы, между тем, дошли до ягодиц, игриво царапнув накаченные, как футбольные мячи, половинки Мартыновского зада, проникли в щель между ними и встретились с пальцами Надежды, которые легли на мошонку кавалера и играли спрятанными внутри источниками жизненного семени. Тут один Ритин палец стал нежно, но настойчиво поглаживать вход в анальное отверстие. Сладостное и томное чувство заставило Мартына услужливо отвести ногу, и палец вошел-таки в отверстие и пошевеливался там. Что тут говорить, орудие Мартына пришло в готовность к стрельбам и начало, было, шевелиться в поисках цели. Однако же, и Надя не дремала по другую сторону водораздела. Она взяла дело в свои руки и, повернувшись к Мартыну спиной, подразнила его ствол чем-то теплым и влажным. Когда снаряд окреп, пристроила его к своему заднему проходу. Тут уж Мартын сам раздвинул ее ягодицы и не без труда проник в абсолютно новую для себя территорию. А Рита елозила за его спиной, ее печка, ища топливо, терлась о зад артиллериста, и рука Мартына как-то сама собой отвелась назад, и большой палец насадил на себя Риту, как эскимо на палочку. Так они лежали втроем, прижимаясь друг к другу и извиваясь от наслаждения. Одновременный оргазм исторг три истошных стона, потом все стихло.

Мартын лежал, потрясенный и опустошенный, и это потрясение, и это опустошение спасли его от злого отчаяния, которое захлестывало артиллериста после разговора с адмиралом.

Молчали довольно долго, казалось, каждый ушел глубоко в себя. Только Надя приговаривала иногда еле слышно:

– О, Господи!

Первой вернулась к реальной жизни Рита.

– Товарищи! – сказала она голосом распорядителя танцев, – прошу всех в душ!

Возражений не было. Страсти были утолены, нагота не вызывала волнения. А в душе-то в душе! Они мыли Мартына ласково и старательно, словно рабыни – своего господина. А уж пушку – то жалели! Боялись к ней прикоснуться, чтобы не потревожить. Поливали теплой водой, а руками не трогали, хоть руки эти самые так и чесались, так и чесались! Мартын же не был столь щепетильным, и омывая женщин, то придерживал и слегка сжимал груди, то поглаживал промежность. Женщины волновались, но струи теплого душа успокаивали их.

Товарищи, – продолжала распоряжаться Рита, – прошу всех одеться. Хотя бы немного.

Натянули, кто что: комбинашку, свитерок, Мартын – трусы и тельняшку.

Рита сделала широкий жест:

– Прошу к столу!

Все проследовали на кухню.

Рита выставила на стол початую бутылку вина, хлеб и миску с котлетами. Мартын почувствовал острый приступ голода. Котлеты притягивали, как маленькие овальные магниты. И прямо-таки пронзила мысль о выпивке. Но вино – не впечатляло. Не впечатляло вино. Мартын ничего не сказал, только вопросительно посмотрел на Риту. Рита молча кивнула и достала из холодильника полбутылки «Столичной». Когда Мартын захмелел, отвела его в спальню и стала медленно, лаская, стягивать с моряка тельняшку. Ну, и Мартын принялся раздевать женщину, он теперь полностью принадлежал ей. Она легла на спину, высоко подняла ноги, и когда Мартын вошел в нее, обняла ногами крепкую шею и в ритме соития все прижимала его к себе. Один раз он наклонился и всосался в левую грудь, и на ней осталось синее пятно – классический засос. Однако, ритм ритмом, а оргазм все не наступал. Поизрасходовался, видно, мамонт нарезной артиллерии, за два залпа расстрелял боезапас. Мартын все качал и качал уставшее тело, как незадачливый автомобилист качает воздух в прохудившуюся камеру: много движений, мало достижений. Вот тут-то и пришла на помощь Надя. Она пристроилась рядом с Ритой и, подчиняясь общему ритму, стала мять – ласкать молодые груди своей подруги. Почему-то именно это взбодрило артиллериста. Вспомнился обрывок какой-то пошлости: «Мужчина любит глазами»… Движения его участились, сила подачи снаряда увеличилась. Чуткая Рита отреагировала мгновенно. Она пришла в настоящее неистовство. Сняла ноги с Мартыновой шеи, свела их под ним и даже после взрыва не отпускала, не выпускала Мартына из себя.