Военное дело древних персов

Одной из типичных черт армянской тактики было неожиданное ночное нападение на персидский лагерь (IV, 22; 24; 36; 43; 48; V, 2; 38; 41). Это нападение могло происходить и на рассвете, когда сон людей наиболее крепок (III, 21; ср.: III, 7; Procop. Bel. Pers., II, 30, 41–43). Действительно, при численном превосходстве армии персов, такая тактика выглядит весьма разумной. Ведь главной силой иранского войска являлась бронированная конница, которая не могла эффективно вести бой в ночное время суток (см.: Xen. Anab., III, 4, 35). Кроме того, сказывались и традиции персов, по-видимому, связанные с религиозными представлениями, согласно которым иранской армии следовало начинать вести операции с восходом солнца, в светлое время суток (ср.: Plut. Anton., 47; Hdn., IV, 15, 1; 4; Proc. Bel. Pers., I, 13, 19). Однако в случае военной необходимости персы могли атаковать и ночью (Euagr. Hist. eccl., V, 14). Для нападения на лагерь армяне спешивали своих всадников, использующих в качестве основного оружия меч, необходимый для избиения спящих (IV, 36). Для такого нападения аршакидские полководцы могли выделять особый мобильный отряд (IV, 25) либо нападать на лагерь из засады (IV, 48; ср.: Procop. Bel. Pers., II, 30, 22). Расположение отрядов в персидском стане могло быть разведано заранее лазутчиками, переодетыми местными торговцами (III, 21). Иногда армия Сасанидов располагалась не в полевом стане, а в населенном пункте (III, 21). Искусство разбивать лагерь стояло у персов на невысоком уровне (ср.: Hdn., III, 4, 8–9; VI, 5, 3). Палатки располагались в беспорядке (Mauric. Strat., XI, 1, 14) и, соответственно, при внезапном нападении врага возникала паника и неразбериха. Не случайно же «Стратегикон» Маврикия (XI, 1, 14) рекомендует для удачного ведения операции нападать именно на лагерь персов, а «Византийский аноним VI в.» посвящает целую главу бою ночью (Anon. Byz. De re strat., 39). Бузанд иногда отмечает, что иранский лагерь был укреплен (IV, 36; 43; V, 41). Пояснение к данному сообщению мы можем найти у Вегеция (Epit., III, 10), который пишет, что персы, научившись от римлян, стали окружать свой лагерь рвом, а вал сооружали из мешков, в которые насыпали сухую землю (ср.: Procop. Bel. Pers., II, 30, 19). Подобное полевое укрепление, при наличии плохо поставленной караульной службы, по-видимому, не служило надежной защитой, поскольку нападение армян на лагерь всегда оканчивалось избиением персов.

Иран и Средняя Азия в III–V вв. Воспроизведено по: Всемирная история. Т. II: Карты. М., 1956. № 17.

В описании окончания боя у Фавстоса явно присутствует определенный шаблон: после поражения своей армии персидский царь или военачальник убегают от армян на одном коне (царь: III, 21; IV, 21; 22; 24; 25; V, 1; полководец: IV, 31; 47; V, 1; ср.: V, 4; 38). Возможно, данная схема взята автором из армянского эпоса. Если же вражеского полководца убивают, то его голову приподносят царю (III, 7; 9; ср.: V, 9). Обычно все персидское войско истребляется, а его имущество становится добычей (IV, 22; 25; 26; 27; 29; 30; 31; 39; V, 51). Таково, опять же во многом эпическое, окончание кампании. После победы армяне, в свою очередь, могут вторгнуться на территорию противника и опустошить ее (IV, 22). У пленных предателей и ненавистных персидских вельмож сдирают кожу, набивают ее соломой и выставляют на всеобщее обозрение (V, 1; 2; ср.: Agath. Hist., IV, 23). Царь умерщвляет семью знатного изменника, а поместье отбирает в казну (III, 8; ср.: III, 4; Мовсес Хорен., III.48). При подавлении мятежей знати владыка посылает военачальника, который опустошает владение бунтовщика, казнит виновных, уводит в плен жителей, затем берет заложников и взимает дань (V, 8–19).

В общем, в сочинении Бузанда можно найти достаточное количество сведений о реалиях военного дела персов и армян, которые автор мог почерпнуть как из своих источников, так и из современной ему действительности, видимо, не слишком сильно изменившейся за прошедшее столетие. В «Истории», конечно, присутствуют и определенные эпические черты и в описании военного дела: фантастическая численность войск, особое внимание к знатным военачальникам, стереотипный финал боя с бегством персидского предводителя войск и т. д. Вполне реалистично, однако, описана стратегия персов и армян, которая носила различный характер, но тактика обеих сторон была во многом похожа. Это описание — вполне исторично и объясняется сходной системой комплектования войск обоих государств, где основу армии составляли тяжеловооруженные всадники-землевладельцы, тогда как пехота набиралась из простых менее опытных ополченцев. В целом «Историю Армении» вполне можно и нужно использовать как источник по военному делу персов и армян в IV в.

IV. Персидская военная теория сасанидской эпохи