Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века

Таким образом, значительная часть священников, оказавшихся на фронтах, не имели прежде опыта походной жизни и служения в условиях войны. Поэтому они плохо себе представляли трудности, с которыми им приходилось сталкиваться. Одной из таких сложностей стала подготовка места богослужения.

Проблему эту практически уже пытались решать во время Русско-японской войны. Именно в 1904 г. началось изготовление походных церкви. 2005. Вып. 1. С. 24–44. Кострюков А. А. О некоторых условиях служения военного духовенства в годы Первой мировой войны // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия: История. История Русской православной сундуков со всеми необходимыми церковными вещами, в том числе и со складными престолами. Тип престола, содержимое сундука пересматривались в 1908, 1912 и 1914 гг. Затянувшееся обсуждение в 1914 г. привело к тому, что необходимого количества сундуков по новейшим образцам к началу Первой мировой войны изготовлено не было. Массовое их производство, причем опять же по устаревшим образцам, началось в 1915–1916 гг., когда в дело включились фабрики С. С. Мешкова, А. В. Голосова, Г. И. Кебке и др. Однако изготавливавшиеся ими походные церкви были дороги, и священники, отправлявшиеся на фронт, в особенности епархиальные, не могли их приобрести.

Благотворительных организаций и обществ, снабжавших армию церковными палатками и необходимыми вещами, было не так уж много. В целом вклад благотворителей – как организаций, так и частных лиц и членов императорской фамилии – оказался довольно скромным по сравнению с потребностями армии.

Большую инициативу в 1914–1915 гг. проявляли сами солдаты и офицеры. Они жертвовали средства на устройство церквей, строили временные помещения для богослужений, украшали их как могли. Некоторые священники, пытаясь решить эту проблему, изобретали и даже реализовывали собственные проекты престолов, иконостасов и походных церквей.

Вместе с тем во многих полках не было собственных священников, а приезжавшие из других полков торопились, подгоняемые усталостью, начальством и войной. На позициях часто служили под открытым небом – и в дождь, и в мороз, и под обстрелом. Здесь богослужения очень ждали, но именно здесь оно и утрачивало свой смысл: просто «в сарае на соломе» незнакомый священник скороговоркой, иногда совмещая обряды[607], проводит некую церемонию, утешительное и одушевляющее значение которой оказывалось довольно призрачным.

Благотворительная деятельность прот. Александра (Желобовского)

Опубликовано: Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия II. История. История Русской Православной Церкви. 2014. Выпуск 4 (59). С. 58–73.

9 сентября 2014 г. исполняется 180 лет со дня рождения прот. Александра (Желобовского)[608].

Имя его, как правило, упоминается в связи с тем, что с 1888 г. он был поставлен на должность главного священника гвардии, гренадер, армии и флота, а 12 (24) июня 1890 г. стал первым протопресвитером военного и морского духовенства русской армии. О деятельности его на этом посту уже написано довольно много, а вот личность самого прот. Александра, его непростая судьба пока нечасто привлекают внимание исследователей[609].

Еще до поставления протопресвитером военного духовенства прот. Александр многое сделал на ниве благотворительности. Ежегодно он тратил свыше тысячи рублей из своего жалованья на различного рода пожертвования. С 1877 г. он состоял членом-учредителем общества вспомоществования недостаточным (нуждающимся) студентам Санкт-Петербургской духовной академии и назначил несколько стипендий, которые выплачивал им из собственных средств.

Став протопресвитером, прот. Александр в первую очередь обращает внимание на бедственное положение вдов и сирот армейского и флотского духовенства, и особенно тех военных священников, которые по болезни и другим несчастным случаям оставили службу до выслуги пенсии.

Тяжелое положение военных священников, живущих на небольшое жалованье, было предметом заботы главных священников и прежде.

В бытность главным священником прот. Василия (Кутневича) (1858–1866) было «положено начало образованию капиталов на дополнение окладов, ассигнуемых в ведение С.-Петербургской, Московской и Тифлисской духовных семинарий, на содержание армейских воспитанников из сирот, для сравнения их с окладами епархиальных воспитанников тех же семинарий. Источник денежной суммы на этот предмет открыт был в продаже венчиков и листов разрешительной молитвы»[610].