Военные контразведчики

С приходом к руководству НКВД СССР в декабре 1938 года Л. П. Берии начался процесс пересмотра ряда сфальсифицированных дел, а многие из тех чекистов, кто допускал незаконные методы ведения следствия, были уволены из органов НКВД, отданы под трибунал. Вместе с Ежовым и его замом Фриновским на скамью подсудимых в 1939–1940 годах сели и многие из их подчиненных. К высшей мере наказания были в том числе приговорены почти все следователи, которые занимались делами участников «военно-фашистского заговора». Были арестованы бывшие начальники Особого отдела ГУГБ НКВД СССР И. М. Леплевский и Н. Г. Николаев-Журид: первый из них будет расстрелян в 1938 году, второй — в 1940-м, и оба не реабилитированы.

Из сказанного можно понять, что хотя политика репрессий и продолжалась, но уже в меньших масштабах, чем при Ягоде или «кровавом карлике» Ежове. Думается, Лаврентию Павловичу, ставшему олицетворением «сталинских преступлений», просто крупно не повезло: есть в истории такое «везение» или «невезение», когда в памяти поколений остается не сама личность, но некий символический «образ»… Таковым суперзлодеем почему-то оказался Л. П. Берия.

Глава седьмая В ОЖИДАНИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

Первого сентября 1939 года гитлеровская Германия напала на Польшу, а 3 сентября агрессору объявили войну ведущие европейские державы — Франция и Великобритания. Так началась Вторая мировая война. Так как дальше объявления войны дело не пошло, немецкие войска к 16 сентября преспокойно заняли половину польской территории, изрядно приращенной после 1920 года, и вышли на линию Белосток — река Буг — Львов. 17-го они достигли Варшавы и перешли линию, оговоренную в «Секретном дополнительном протоколе» к Пакту о ненападении между СССР и Германией, подписанному 23 августа 1939 года:

«2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

Во всяком случае, оба правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия»[192].

Звучит красиво, но… «В присутствии наркомов иностранных дел и обороны — В. М. Молотова и К. Е. Ворошилова — в 2 часа ночи 17 сентября 1939 года Сталин официально проинформировал германских дипломатических представителей в Москве о том, что подразделениям РККА отдан приказ через четыре часа перейти государственную границу. Их задача взять под защиту население Западной Украины и Западной Белоруссии. Одновременно, во избежание нежелательных инцидентов, он потребовал, чтобы было остановлено наступление германских войск в восточном направлении, отвести вырвавшиеся вперед на линию Белосток — Брест — Львов части вермахта и запретить германской авиации совершать полеты восточнее этой линии. Причем германским представителям ясно дали понять, что в случае невыполнения этих требований германские части могут попасть под бомбовые удары советской авиации»[193]. Ни на союзнические отношения — Сталина нередко упрекают, что он якобы искал в Гитлере союзника, ни тем более на «дружественное обоюдное согласие» все это непохоже.

Войскам Красной армии был дан приказ: «Перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Ввод войск мотивировался также утверждением о прекращении к этому времени существования Польского государства и отсутствием на его территории правительства. Действительно, в ночь на 18 сентября польское правительство выехало в Румынию.

Вместе с воинскими подразделениями на территорию восточных воеводств Польши вошли оперативно-чекистские группы, созданные заранее — приказом НКВД от 8 сентября 1939 года «из оперативных и политических сотрудников управлений (имеются в виду НКВД Украинской и Белорусской ССР. — А. Б.) и пограничных войск округов, находящихся на территории данных республик. Личный состав для этих групп — приблизительно 500 человек — был также набран из прикомандированных сотрудников Ленинградского управления НКВД и центрального аппарата НКВД. Было обговорено, что эти группы будут распределены по воинским частям в соответствии с планами наркома обороны»[194].

Для координации работы с военным руководством на Украину был командирован заместитель наркома внутренних дел В. Н. Меркулов, а в Белоруссию — начальник Особого отдела НКВД СССР В. М. Бочков.

«В отдельных случаях произошли столкновения с польскими частями во Львове, Стрые, Бресте, Белостоке. За 12 дней войска продвинулись на 250–350 километров… “Освободительный поход” Сталин не согласовал ни с кем, и потому выдвижение советских войск было для немцев неприятной неожиданностью. Теперь войска обеих сторон пришли в соприкосновение»[195].