Военные рассказы

Мы решили поберечь Герайса, и я приказал ему не совершать больше подобных прогулок, которые рано или поздно могли вызвать подозрение, а затем и разоблачение, и дожидаться наших связных. Через них он должен передавать нам нужные сведения и отчеты о своей работе. Солдат, которые хотят перейти на нашу сторону, направлять к нам с паролем.

Установили пароль. Пора было расходится, но я видел, что Антону очень не хотелось расставаться с нами. Он долго тряс всем руки, будто предчувствуя, что больше не встретимся.

Да. Это была последняя наша встреча. Несколько месяцев работал Герайс, переправил к нам еще нескольких словаков и чехов, вселил сомнения среди некоторой части немецких солдат, Имея доступ в такие места, куда нашим разведчикам пробраться было очень и очень трудно, Герайс доставал нам ценные сведения.

Накануне наступления немецких войск на наши партизанские отряды Антон и передал на мое имя письмо, которое, к сожалению, ко мне не попало. Позже мы узнали через своих подпольщиков о гибели Герайса.

Произошло это так: во время его беседы с солдатами-немцами в казарму вошел офицер, который весь разговор подслушал. Он арестовал Герайса, тот бросился бежать и был ранен. Возможно — смертельно, а может, его прикончили уже в застенках гестапо.

За думами и воспоминаниями я и не заметил, как прибыл в райцентр, куда были переданы найденные документы.

Секретарь райкома партии, тоже бывший партизан, встретил меня радостно и сразу заговорил о документах:

— Нашли! Но, к сожалению, многие из них размокли, чернила расплылись, страницы слиплись. Но многие целы.

Я поинтересовался, как удалось отыскать документы, о местонахождении которых никто из живых не знал.

— Случайно. Колхозники нашего района прокладывают через лес и болота новую трассу. Земли перевернуть приходится немало. На пути будущего шоссе и была обнаружена эта находка.

Все документы уже были вынуты из ящика и теперь лежали на столе в кабинете секретаря. Окинув стол взглядом, я сразу заметил большой зеленый конверт. Значит, письмо Герайса сохранилось. Только один уголок чуть-чуть отсырел. Но прочитать можно было все. Наскоро перебрав все материалы, я нашел среди них и свой дневник, затем мы с секретарем, который тоже хорошо знал историю Антона Герайса, принялись читать его письмо.

Это было письмо погибшего и, возможно, обращено к тем, кого уж нет и в живых. В записке, приложенной к этому письму, Антон просил, если с ним что-нибудь случится, передать письмо его родным, после того как будет освобождена Германия.

Он писал:

«Родная Эмма, милый сын Отто, дорогой брат Курт и сестра Анна!

Если это письмо попадет в ваши руки, — знайте: это письмо из того края, откуда никогда не возвращаются. Оно должно обязательно дойти к вам, потому что я сам никогда не приду.

Пишу на всякий случай: ведь с врагом борются до последнего конца. Я встал на путь борьбы с той поры, когда сделался сознательным человеком, стал коммунистом.

Я боролся самоотверженно, покуда хватило сил. Я не сломился и не раскис в годы страданий в концлагере. Но по-настоящему начал работать и бороться только тогда, когда попал в Россию и связался с русскими людьми.

Я рад, что до конца был последовательным в своей деятельности и убеждениях. С волнением шел я на риск, разыскивая советских партизан. Я сомневался: поймут ли меня? Ведь гитлеровцы причинили столько горя, что у всех честных народов мира Германия на много лет будет вызывать презрение и ненависть. Но я верил в разум и проницательность русских. И я не ошибся. Меня поняли, во мне увидели друга и брата по совместной борьбе, увидели немецкого коммуниста.

Пребывание в партизанском отряде и встречи с русскими товарищами были для меня счастливейшими минутами в моей жизни. У них, у русских, у советских людей, надо учиться тому, как любить свою родину, как жертвовать за нее жизнью и, главное, учиться тому, как оберегать честь родины, завоевать всеобщую любовь народов.

О своей работе мне нечего вам рассказать: она незаметна и так незначительна по сравнению с тем, что делают наши друзья в Советской России, защищая весь мир от коричневой чумы. Я делаю только то, что подсказывает мне моя партийная совесть, и если умру, то с чистой душой. Я знаю, что я не один такой в Германии, и наши скромные дела, если не сейчас, то в будущем, дадут возможность поставить вопрос о новом немецком демократическом государстве.

В своем письме я хочу сказать вам то, что сказал бы и сделал, если бы дожил до светлых дней встречи на родине, свободной от гитлеровской чумы.

Фашистская Германия будет разбита. Советские Вооруженные Силы принесут ей освобождение и вызовут к жизни те здоровые ростки, что пойдут от корней нашего народа, которые пока что заглушает и уничтожает черная тень Гитлера.

Своей честью и совестью завещаю вам: стройте новую демократическую Германию по учению Маркса — Энгельса — Ленина. Смывайте позор, которым покрыли немецкую нацию Гитлер и его кровавая свора.