Читаем Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга полностью

Располагающий наибольшим материалом Годье все-таки считает, что оптимальным сроком являются первые 6–8 часов, и в исключительных случаях он допускает максимальный срок в 24 часа. Другие авторы шли дальше и с большим успехом оперировали ранения коленного сустава в сроки от 8 до 32 часов, и далее до 65 часов.

Как мы видели, авторы, оперировавшие в поздние сроки во всех областях и при различных видах ранений, давали более низкий процент смертности, чем при других методах лечения, однако нередко получали тяжелые осложнения в виде нагноений, сепсиса, приводивших зачастую к смерти.

Таким образом, поздние сроки нельзя считать безопасными и их не следует рекомендовать.

После этого делается понятным заключение Рувилуа по поводу поздних швов: попадая в организм, пуля или другие инородные тела, проникающие обыкновенно вместе с ней, вызывают катаклизмы, разрушая ткани и внося громадное число микробов. Последние атакуют свою жертву с все возрастающей силой: в первые 6–8 часов количество их еще не так интенсивно возрастает, но они становятся неисчислимыми уже через 12 часов после ранения.

Сопротивление здоровых тканей сосредоточивается на границе раны. Продолжительность сопротивления колеблется от нескольких часов до 3 суток (72 часа) в зависимости от характера тканей и от того, какие органы затронуты. Эти факты очень подкупают, но нужно смотреть на дело и с другой стороны. Приведенные данные доказывают возможность первичного натяжения после поздних эксцизий, но они не закономерны. Массовые же наблюдения (а мы должны считаться с «массовой хирургией») заставляют нас, особенно после предупреждений, исходящих от тех же авторов, все-таки придерживаться определенных, несколько схематизированных правил, базирующихся на биологических данных. При этом мы должны помнить, что здесь мы имеем дело с явлениями, зависящими от общего иммунобиологического состояния организма, от степени нарушения кровообращения, обусловленного непосредственным повреждением части сосудистой системы или рефлекторным ангиоспазмом, от рода и вирулентности бактерий, от синергизма или антагонизма определенных видов бактерий и, наконец, от иммунитета тканей. Хирургам-практикам уже давно известна различная резистентность тканей. Вопрос о местном или, вернее, тканевом иммунитете особенно интересен с точки зрения концепций, выдвинутых в последнее время в работах Безредки.

Итак, при трактовке вопроса о времени производства первичной обработки и наложения первичного шва с точки зрения массового применения мы должны трактовать вопрос скорее более узко, учитывая и обстановку в смысле асептики, и технику оператора, а также и возможность дальнейшего пребывания раненого в том лечебном учреждении, где производилась операция, для осуществления ежедневного контроля за ним.

Первичная обработка с первичным швом применялась в чрезвычайно разнообразных случаях: ранения черепа и мозга, ранения лица, ранения области рта, ранения грудного отдела и легких, ранения мягких тканей туловища и конечностей, ранения суставов, сложные переломы.

Для ранений каждой из этих областей были выработаны определенные правила поведения и определенные сроки; учитывалась величина раны — малой и большой зоны повреждения — и решался вопрос о пластических операциях до свободной пластики включительно.

Мягкие ткани (покровы, мышцы)Сложные ранения (ранения конечностей с переломом костей)Суставы (главным образом коленный сустав)

При больших разрушениях костей первичный шов не рекомендуется

Грудная полость

Экстракция инородных тел предпринималась в периоды до 24 часов; до 62 часов — только в соответствующей обстановке

Череп-мозг

А. Повреждения покровов — первичный шов на общих основаниях возможен до 24 часов без дренажа.

Б. Повреждение костей при целостности твердой мозговой оболочки — до 24 часов первичный шов возможен.

В. При повреждении мозга, главным образом тангенциальном, по миновании острых явлений инсульта.

В пределах 6–18 часов первичный шов возможен.

В пределах 18–24 часов допустим дренаж в покровы.

В более поздние сроки шов противопоказан.

Если попытаться на основании многочисленных отчетов составить ориентировочную схему, то мы будем иметь таблицу, по нашему мнению, слишком расширенных и оптимистических показаний к применению первичного шва.

Отложенные швы советуют накладывать после бактериологического контроля.

Перейти на страницу:

Все книги серии Врачебные истории

Побеждая смерть. Записки первого военного врача
Побеждая смерть. Записки первого военного врача

«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы. Сергей Петрович открыл первые в России женские лечебные курсы, впервые применил термометр для определения температуры человека и разработал систему гигиены для врачей. В этой книге Сергей Петрович рассказывает о самых сложных и интересных случаях, с которыми ему довелось столкнуться во время врачебной практики, а также повествует о том, как нужно беседовать с больным, на что следует в первую очередь обращать внимание, как строить систему лечения пациента.

Сергей Петрович Боткин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное