Военный советникъ

Тот факт, что друг во время первой дегустации бутылочки пенных «Жигулей» как-то странно улыбался, Григорий решил не разглашать.

– Пожалуй, теперь припоминаю. Австрийский барон, если не ошибаюсь?

– Обычный дворянин, Александр Яковлевич – и кстати, еще год назад подал прошение о смене подданства на российское. Так вот: он желает резко расширить дело, и был бы просто счастлив видеть вас своим компаньоном.

– Именно меня?

Наблюдая, как обрусевший немец согласно кивает в ответ на вопрос о обрусевшем австрийце, русский казак задумчиво пробормотал под нос что-то о губе, которая кое у кого совсем не дура. Затем мельком глянул на телохранителей, чуть тряхнул рукой, посылая им короткий жест-знак, и продолжил слушать:

– И как велико его счастье?

– Вплоть до передачи нам сорока девяти процентов паев – в обмен на товарный кредит в виде оборудования для двух новых заводов, и нашу небольшую дружескую поддержку.

Дружно хмыкнув, присутствующие понятливо переглянулись: скромностью «обычный австрийский дворянин» не страдал, явно планируя что-то вроде пивного блицкрига на все Поволжье разом.

– Хм-м?.. Ну если у нашего отдела охраны труда не будет возражений, мы несомненно примем это щедрое предложение.

Понятливо кивнув на упоминание о Купельникове, порученец начал быстро собираться.

– Как здоровье супруги?

– Благодарствую, вполне.

– Когда планируете отправиться в Геленджик?

Замедлившись, будущий отец нехотя признался в том, что его благоверная совершенно себя не бережет – даже на шестом месяце беременности продолжая упорно заниматься делами компании «Ф.Швабе». Как будто без нее там все рухнет! Еще этот управляющий Гамбургер изводит ее какими-то вздорными помыслами о том, что-де, у него желают отобрать компанию!..

– Действительно, вздор. Ну ничего, мы напустим на милую Лотту злых медиков, и все образуется… Всего хорошего.

Подозрения управляющего в самом деле были полной чепухой: никто не собирался у него что-то отбирать – сам все отдаст, да еще будет считать, что обвел всех вокруг пальца. Да и что там осталось отдавать-то? Восемьдесят пять процентов паев и так уже у Компании, остались несчастные крохи.

– Кстати, ты зачем Гликерию в столицу привез? Питерские погоды не для беременных, пусть сидит в Крыму.

Григорий неопределенно пожал плечами:

– Она еще раз в Париж просится.

– Так это когда будет?!

От стола с напитками и закусками к ним медленно направился работник «Колизеума», в руках у которого парил свежезаваренный чай. В смысле, два стакана чая, блюдечко с тонкими полупрозрачными ломтиками лимона, и пирамидка, выложенная из кубиков сахара-рафинада.

– Да я ей тоже говорю, что сначала мне надо в Кыштым съездить, потом почти месяц в Москве торчать, затем в Вену и Дрезден заглянуть. Да в самой Франции на месте сидеть не получится. Но нет же, уперлась как!..

Раздраженно махнув рукой, Григорий плюхнул в стакан сразу две лимонные дольки и притопил их ложечкой.

– Чаек-то наш, или как?

– Наш, кубанский четырехлетний.

Осторожно отхлебнув, привередливый дегустатор вполне положительно оценил второй урожай чайного листа. Даже улыбнулся!

– Пока не забыл, командир: когда о старых «Манлихерах» в Порт-Артуре говорили, я кое-чего припомнил. Примерно с год назад в одной из справок по Турции проскакивало, что там на армейских складах полным-полно винтовок Пибоди-Мартини[86]. Калибр у этого старья подходящий, интенданты у османов еще вороватее наших… И платить им можно лирами, ну или там марками-фунтами-франками нашего производства – а лабазы армейские потом спалить, чтобы никакая ревизия ничего не показала.

Промокнув крохотной салфеточкой усы после очередного глотка чая, потомственный казак чуть задумался, и дополнил план:

– Даже если покупать ничего не будем, все равно не помешает сжечь им пару-тройку складов. Пускай турки посуетятся, им не помешает.

– И как мы объясним такую кучу не нашего оружия?

Подождав, но так и не дождавшись ничего внятного, Агренев подытожил:

– Предложение интересное, я запомню.

Вздохнув, Гриша слегка нахмурился. А вспомнив кое-что, так даже и не слегка:

– К слову: я тут краем уха слышал сплетню, что командиру Кавказской гренадерской дивизии серьезно нездоровится?

Сама претензия не прозвучала, но вид Долгина лучше всяких слов напоминал, что кое-кто обещал не развлекаться в одиночку.

– Его императорское высочество Николай Михайлович просто решил вспомнить славные времена молодости, устроив небольшой пятидневный запой с особо доверенными собутыльниками. Вот только здоровье у великого князя уже не то – подорвано изнурительной службой.

– А-а-а!..

– Мог бы и сам додуматься, что для вспышки ботулизма[87]еще рановато.

– Виноват-с!

– А раз виноват, то…

По знаку князя старший звена охранителей оперативно доставил затянутый в светло-коричневую кожу бронечемоданчик.

– Вот тебе срочные заявки от Купельникова и Горенина.